легко перейти от шутки к серьезному и от серьезного к шутке, – требует гораздо большего таланта, чем обыкновенно люди думают. Нередко шутка служит проводником такой истины, которая не достигла бы цели без её помощи.
В нечутком уме – не место шуткам. Если бы острое слово насмешек красило бы нас, оставляло следы, – мы бы все ходили перепачканные от позорных шуток: и про лицо наше, про носы и про уши торчащие, и про одежду и про фигуру, далекую от спортивных стандартов.
А также, кто чрезмерно чтит старину, становится в новое наше время – посмешищем.
Шутка дозволенная приятна, а уж какую кто стерпит – это зависит от способности терпеть. Кто от колкости выходит из себя, только повод дает вновь его кольнуть.
Насмешка, между тем, – это наиболее утонченный способ выставить недостатки другого человека. Но если вы направляете в чей-либо адрес остроту, вы должны быть готовы принять её и в свой адрес.
Шутка и смех. Человек тем и отличается от всех других созданий – способностью смеяться над собой. А этому тоже надо учиться. Мы смеемся, если кто-то другой задет – а нас заденут, то смеха в нас нет. И шутка объясненная – перестает быть шуткой. Насмешка – детище презрения, и хорошее испытание для самолюбия.
Что сделалось смешным, уже становится менее страшным и опасным. Как чашка кофе, налитая нам и преподнесенная с учтивостью – и наше самоуважение возрастает; точно так же, достаточно порою небольшой шутки перед разговором, чтобы сбить с нас большую спесь.
Есть шутки непонятные совсем и не всем понятные: как шутки философов такие умеренные, что их не отличишь от серьезного размышления.
Да. Шутка призвана карать любые пороки людские и общества; она оберегает нас от постыдных поступков, помогает наставить и поставить каждого на его место и не поступаться своими принципами.
Разве смеяться плохо? И разве нельзя смеяться, сохраняя полную серьезность? Смех лучше сохраняет нам разум, нежели досада или огорчения.
Смеяться, право, не грешно
Над всем, что кажется смешно. – Говорил Карамзин стихами.
И ужас со смехом несовместим. Смех часто бывает великим посредником в деле отличения истины от лжи. Смеются всегда над явною ложью.
Дурной это признак, когда перестают понимать люди иронию, аллегорию, шутку. Если не понимает человек шутки – «пиши пропало»! И это уже будет неполноценный ум, будь человек хоть «семи пядей во лбу»!
Давайте шутить и смеяться и жизнь весело проживать!».
_____________________
«Всё! – решил для себя Романыч, – раз так, то нечего продолжать еще думать. Я побежден».
Когда в человеке нет того, что выше и сильнее всех внешних влияний, «жажды жизни» что ли какой-то, – то достаточно было для него простого хорошего насморка, чтобы потерять равновесие и начать видеть в каждой птице – посланницу с того света, в каждом звуке с улицы (гул мотора проезжающей машины) слышать вой собаки. И всё его пессимистическое,