Я ещё удивилась, где они, и где Наташка. Но они с ней сюсюкались, только и слышно, Наташа то, Наташа сё. Я пошутила, мол, тоже мне королевна нашлась, а она на меня как зыркнула, что мне и шутить перехотелось, и такая ненависть в глазах промелькнула, мама не горюй, – Верка вытерла пот со лба.
– Наташки? – к Маринке вернулся дар речи. – Вот вам и тихоня! А я всегда знала, что она что-нибудь отчебучит. Тихонькая, страшненькая, а вот нате вам, – Маринка в возмущении замолчала, хотя было видно, что её распирает от нахлынувших эмоций.
– Ты чего разошлась-то? – Верка, прищурившись, окинула насмешливым взглядом разнервничавшуюся подружку, но та только покачала головой, и, потянув меня за руку, пошла в сторону дома. Я молча пожала плечами и пошла за Маринкой. Пока мы шли по дороге, Маринка дышала, как паровоз, но ничего не говорила. Также молча она прошла мимо своего дома, и когда мы подошли к моей калитке, спросила:
– Светка, ты чего думаешь? Какие общие дела могут быть у красавчиков с Наташкой?
– Да какие угодно, – я прошла по тропинке, ведущей к двери, и достала ключи. – Возможно, учились вместе. Помнится мне, что Наташка окончила что-то в городе. Помнишь, на свой выпускной расфуфыренная поехала где-то год назад?
– Помню, конечно, такое не забывается, – Маринка захихикала, видимо, припомнив картину годовой давности. Наташка стояла на остановке и ждала автобус, идущий в город. Я случайно проходила мимо и встретила у магазина Маринку, усердно делающую вид, что она ищет что-то в сумке. Как потом выяснилось, она просто исподтишка разглядывала Наташку. А посмотреть было на что: Наташка и так обладала внешностью ниже средней, высокого роста, но худая, как палка, бледное, словно бескровное лицо, впалые щёки, непропорционально длинные руки. При этом она горбилась и никогда не улыбалась. Вот и в тот день она стояла на остановке, одетая в короткое розовое платье, выставив напоказ тощие ноги, обутые в туфли с острым носом, фасон которых вышел из моды еще десять лет назад. По всей видимости, она, всегда носившая либо широкие брюки, либо длинную до пят мешковатую юбку, с обувью на плоской подошве, кроссовки или балетки, не следила за модой, и не знала об этом. На её голове из жиденьких волос было сооружено что-то наподобие причёски, обильно покрытое лаком для волос. Непривычным выглядело ещё и то, что никогда не пользовавшаяся косметикой, в этот раз Наташка была накрашена: розовые тени густо покрывали верхние веки, щёки алели от большого количества нанесённых румян. Но самым ярким пятном были губы, щедро накрашенные ярко-розовой помадой, по-видимому, в цвет платья. Во всем этот «великолепии» Наташка, как оказалось, поехала на свой выпускной, как нам потом сказал её сосед, обалдевший от вида своей соседки. Наташка в тот день привлекла много внимания к своей персоне. Односельчане, не привыкшие к её такому внешнему виду, проходя мимо остановки, только посмеивались. По всей видимости, ей это быстро надоело, потому что она решила потратиться на такси, и, не дождавшись автобуса,