серьезно ответила бабушка. – Спасибо.
Она легонько коснулась щеки внучки, и поспешно отдернула руку. И хорошо, ведь даже этой мимолетной ласки от обычно суровой бабушки было достаточно, чтобы Соня снова расклеилась. А плакать она запретила себе до самого отъезда мамы. Вот останется она одна в квартире – тогда и поплачет всласть. А пока нельзя и точка.
К счастью, собирались они быстро.
Бабушка только бормотала под нос:
– Цветов нет? Это хорошо. А то мало ли, засохли бы… Ольга, ты всё еще носишь это платье? На нем пятно величиной с кулак, выбрось немедленно. С собой его брать не стоит.
Соня не успела даже испугаться или обрадоваться, что останется одна, как они уже присели «на дорожку», ожидая приезда такси. Мама прятала глаза, а когда смотрела на Соню, взгляд отводила уже та – слишком больно было видеть, как она мучается. Бабушка же снова была совершенно спокойна, и Соня уже не была уверена, что ей не показались её чувства, когда они разговаривали наедине.
– Ну всё, – бабушка тяжело поднялась и сунула дочери в руку свою сумку на колесиках, сама легко подняла огромный чемодан. – Пора.
– Пока, мам, – Соня неловко клюнула мать в щеку поцелуем, заставив ту снова залиться слезами, и кивнула бабушке.
Потом она долго слушала шаги в гулком коридоре – дверь в квартиру осталась приоткрытой, и она не спешила её закрывать. Но вот хлопнула входная дверь и всё стихло. Соня побежала на кухню и высунулась в окно. От дома отъезжало такси. Уже стемнело, и неожиданно рано пошел снег. Он падал крупными хлопьями, и Соне показалось, будто в паре мест на пустой улице он словно замедляется в воздухе. Как будто там стоит кто-то огромный и невидимый, вынуждающий эти снежинки облетать его стороной.
Соня захлопнула форточку. Чепуха какая-то лезет в голову, вот и всё.
И правда только в том, что она только что осталась одна в квартире. В городе. Она сама по себе. Как взрослая. И делать может всё, что захочет!
5 глава
Вечер еще только начинался, но темнело рано, и на улицах было пусто. Разумеется, подростки не ходили гулять из-за опасности заполучить чернильные пятна, взрослые в большинстве своем предпочитали их не провоцировать, а детей не отпускали, потому что понять, что ребенок вышел из безопасного возраста, не мог толком никто. Конечно, оставались еще работающие допоздна, но и они не шатались праздно по городу, а шли после работы домой. В крайнем случае, через магазины.
Магазины! Соня даже подпрыгнула на месте, не в силах сдержать радость. Как она могла забыть – ей теперь можно не бояться ходить вечером по улицам, можно покупать что угодно, ей вообще можно всё!
Она бросилась в прихожую и сдернула с вешалки куртку. Из капюшона выпал белый клочок бумаги. Соня наклонилась и подняла его. Номер телефона и корявая подпись – Эдик.
Соня покачала головой. А этот Эдик и впрямь настойчивый.
Впрочем, гулять одной ей пока не слишком хотелось, так что она набрала написанный номер.
– Эд, это Соня, – произнесла она,