она вздохнула и вновь задумалась, вспоминая встречу полгода назад. Тогда у неё появилась хоть призрачная, но надежда помочь Маше и Даниилу. За эти пять лет она сильно привязалась к ним и готова была за их счастье бороться до конца. Нужно что-то решать и убирать их из приюта, но сделать это может только один человек. Она взяла телефон и, преодолев нерешительность, набрала номер. Трубка долго молчала, но после щелчка переадресации в неё ответили:
– Да, Нина, я тебя слушаю.
– Здравствуйте, Карл Фридрихович. У меня серьёзный разговор о детях. Есть ли у вас возможность встретиться в ближайшее время со мной?
– Что-то очень срочное?
– Не терпящее промедления, решение нужно принимать безотлагательно.
Несколько секунд телефон молчал, лишь было слышно, как Карл листает свой ежедневник, потом он отдал кому-то распоряжение и ответил:
– Ты сейчас на работе?
– Да, в приюте, но, если вам неудобно, я бы могла подъехать к вам.
– Не надо, я уже развернулся и скоро буду в городе.
– Хорошо, я вас жду.
Когда в трубке раздались короткие гудки, она отложила телефон и, улыбнувшись, встала возле окна, рисуя пальцем на запотевшем от дыхания стекле причудливые узоры. Отвлёк её от этого занятия голос Карла, стоявшего в приоткрытой двери:
– И почему меня никто не встречает?
Удивлённая, она взглянула на часы и поняла, что простояла так минут тридцать. Шагнув навстречу, она радушно улыбнулась:
– Извините, Карл Фридрихович, задумалась.
– Не извиняйтесь, я сам эти дни сам не свой. В мыслях-то всё легко выходит, а на деле одну проблему решишь – сразу другая напасть вылазит, да ещё и целый хвост забот за собой тянет. Ну, с этим ладно, сам разберусь. У тебя-то что стряслось?
Нина пододвинула к Карлу отчёт и рекомендации органов ювенальной юстиции. Пробежавшись по ним глазами, он вздохнул:
– Что-то подобное я ожидал. Эти паразиты, прикрываясь детьми, тянут с государства огромные деньги якобы на их содержание. И заметь, берут они опеку уже над подросшими детьми, от которых не будет проблем по их содержанию.
– Это точно. Я их ещё по детской больнице помню. Там они дожидались, пока детей вылечат, а потом обвиняли родителей, что они запустили их заболевание своим ненадлежащим вниманием и неправильным уходом за ними. После чего подавали в суд и в пятидесяти процентах случаев его выигрывали. Иногда лишали родителей прав, а чаще налагали огромные штрафы, держащие в кабале семьи годами.
– Вот-вот, и я про это говорю – язвы на теле общества, паразитирующие на детях.
– Карл Фридрихович, что делать-то?
– А делать ничего не надо, это привлечёт внимание.
– Но…
– Но мы, как любящие родители, спрячем их.
– И где?
– За границей.
Нина резко вскочила с кресла и, уперев кулаки в стол, впилась взглядом в мужчину:
– Карл! Я этого не позволю. Я как…
– Ты, как любящая их женщина и как врач, переселяешься вместе с ними