этого не было.
– Не лги мне, Реммет!
– Инквизиторы не имеют права лгать…
– Всё равно не верю! И понимаю, конечно, что ты, пожалуй, к таким шумным пирам не привык, но, пожалуйста, не покидай нас. Я так хочу, чтобы ты отдохнул, порадовался вместе с остальными. Ты ведь для этой победы сделал больше всех… – очаровала инквизитора взглядом, смешавшим в себе жалость, мольбу, обаяние и милость, – пожалуйста, останься!
Против такого умилительного коктейля даже крепкий духом Реммет устоять не мог.
– Ладно…
– И ещё одно… – продолжила Альма, – не называй меня леди. Я ей стану только как выйду замуж за Нистрама. Да и после свадьбы не позволю меня так называть. Я ведь просто обычная дочь купца. Просто Альма. Ты выполнишь для меня эту просьбу? Хорошо?
– хорошо, ле… Альма.
– Вот и славно, – отвечала девушка, села за стол, повелевала, – а ну-ка, иди сюда! – и принялась целоваться с Нистрамом, да с такой страстью, что смущённому Реммету пришлось чуть отвернуться, лишь бы не видеть этого безобидного для обывателя, но крайне пошлого для инквизитора действа, как страстный поцелуй двух влюблённых.
К большому сожалению это заметил и Велеон, к тому времени до того напившийся, что уже языком двигать мог с трудом. Правда, это не остановило его в желании пристать к Реммету, потому как свербело у него от того разговора с ним после боя, и сдержать возмущения и ненависти к инквизитору он уже не мог. Но это только если был честен, сказав, что задержался из-за других бандитов. Если же тогда наврал, то сейчас просто боялся Реммета как огня. Ведь инквизитор же мог рассказать об обмане другим наёмникам, выжившим в том бою. И когда они поймут, что их использовали как мясо другие, то будут совсем не в восторге. Другими словами, сразу перережут Велеону и его людям глотки, а их золото заберут себе. В этом случае инквизитора проще было убить. Видимо, поэтому сейчас Пантри и собирался спровоцировать церковника на конфликт в ходе которого надеялся убить его. Но тут же возник другой вопрос: а сорвётся ли Реммет? Или останется невозмутимым – таким, каким и должен быть истинный защитник веры? А смогут ли восемь наёмников победить одного инквизитора, а, главное, захотят ли вообще против церкви идти?
В любом случае подходил наёмник далеко не с добрыми намерениями. Инквизитор понял это сразу, а потому напрягся, только Велеон нарисовался напротив.
– Привет Реммет! – воскликнул он, улыбнулся и приподнял кружку с брагой. Инквизитор промолчал. И только Велеон понял, что взаимности в ответ не получил никакой, то сразу же возмутился, – ты это чего не здороваешься, а?! Я тут к тебе подхожу с добрым сердцем, с доброй душой, а ты… – Реммет продолжал молчать, – фу, какой невоспитанный! А я был о тебе иного мнения! Хотел похвалить, между прочим, за то, как ты сражался с этими бандитами, – начал активно жестикулировать, проливая брагу, – раскидывал их своим палашом направо и налево, как настоящий, сука бля, лев! – внезапно пролил чуть браги на инквизитора. Тот крайне возмущённо взглянул на наёмника.
– Ну,