В нем чувствуются внутренняя грусть и одиночество и одновременно сила, он настоящий и… у меня нет желания скорее избавиться от его общества. Ладно, довольно гляделок, я поворачиваюсь в сторону дома.
– Даже и не думай.
– Это еще почему? Сам ведь пойдешь.
– Нет. Не лезь в это.
– А тебе значит можно?
– Мне нужно.
Я отворачиваюсь, похоже, лучше действительно уйти.
– Будь внимательнее.
– С чем?
– С людьми.
– Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Так будет лучше. Приехала развлекаться, развлекайся.
– Ты понятия не имеешь, зачем я приехала!
– Забудь обо всем.
Он смотрит мне в глаза и отворачивается.
– И о том, что меня видела. Иди на вечеринку, чтобы они думали, что у тебя все из головы вылетело.
Мне обидно. Оказывается, очень неприятно, когда ты прикасаешься к тайне, но тебе ничего не расскажут, потому что не доверяют. Хотя, если объективно, с чего ему мне доверять? Я разворачиваюсь и ухожу.
– Так будет лучше, – говорит он вслед.
Ничего не меняется, большая часть человечества погибла, но это не отразилось на оставшихся. Продолжаются интриги, самоуправство, все, что было, – будет всегда. Пока существуют люди, окружающий мир может измениться, но только не прогнившее насквозь человеческое общество.
9.
Утром, обозревая необъятные просторы «Радуги», я узнала, что поселение занимает несколько сот гектар! Постоянно живет здесь около трех тысяч человек, но ожидается, что прибудет еще примерно столько таких же, как я, тех, кто не верил. Здесь развито сельское хозяйство – огромные поля засеяны картошкой, морковкой и вообще всем, что растет в земле. На территории выращивают пшеницу, крупы и разные травы, пригодные в пищу. Целый квадрат отведен на парники. Тут же и скотное, где живут коровы, козы и куры, рядом с ним сыроварня. Четвертые в основном умеренные вегетарианцы (позволяют себе яйца и молочные продукты), за редким исключением в виде пары сотен человек, кто ест рыбу. Но мясо и птица в качестве пищи здесь категорически запрещены – как пережитый атавизм погибшего от собственной жестокости мира.
Немного на отшибе в уединении деревьев расположился просторный Йога-центр, также здесь и огромная баня с парилкой. Есть школа и центр детского творчества. В поселке централизованное водоснабжение, электричество от солнечных батарей и ветряков. Хлипкие дома, которые встретили меня на входе, оказались складами пакетов ПП (первой помощи) на случай, если что-то произойдет и придется экстренно покидать поселение. На окраине поселка установлена печь для утилизации мусора и цех для его переработки.
Это все я узнала от Василия, юрта которого состоит из одной просторной комнаты, а сам хозяин предпочитает сидеть на полу в центре в позе лотоса и медитировать. Вокруг нас дымятся благовония, Василий отрешен и совершенно не разделяет моего стремления спасти родных и тем более не готов в этом помогать. Дуся от обилия запахов вертит головой в разные стороны и ходит, нюхает – исследует.
– Ева, выброси это из головы.
– Это мои родители, я должна им помочь!
– Это,