в ту дыру, через которую сумел уйти худощавый воришка, ни один стражник не сможет.
Уняв бешено бьющееся сердце и восстановив дыхание, он огляделся. Солнце еще висело высоко, заливая блеклым светом пожухлую траву. Примерно в миле от города на значительном возвышении виднелись развалины какого-то храма. Именно туда и направился Ташин, надеясь пересидеть там до вечера. Совсем скоро переполох утихнет, и стражи разбредутся по своим постам.
Он снова взглянул на руины некогда величественного пантеона. Упавший конусообразный купол так и остался стоять набок, подпираемый всего лишь одной колонной. То тут, то там виднелись каменные ступени и широкие перила, плавно уходящие вниз. Когда он был разрушен и кому из шестерых богов принадлежал, Ташин затруднялся ответить. Просто знал, что этот храм превратился в руины уже давным-давно – еще во времена войны Четырех Стихий. Кое-где сохранившиеся стены носили отпечаток времени и долгих пронзительных ветров. Здесь имелись и письмена на древнем позабытом наречии, но этим языком не пользовались вот уже несколько столетий , и прочесть хоть что-то Ташин так и не смог. Наверное, жрецы все еще хранят эти знания, а вот для обычных людей они оказались утеряны.
Детей крестьян и нищих грамоте не обучали, да и немногие ремесленники могли себе позволить отправить свое чадо на обучение. Все-таки запрашиваемые суммы в специальных заведениях были достаточно высоки. Но Ташину повезло – его мать когда-то обучалась грамоте и как смогла научила сына. Правда , он читал по слогам и считал всего лишь до ста, но гордился и этим. Когда же его родители умерли от тифа, а дом в небольшой деревушке отобрала империя за неуплату налогов, ему пришлось перебраться в ближайший городок. Так и началась его воровская жизнь.
Размышляя о собственной невеселой судьбе, юноша медленно шел вдоль полуразрушенной стены. Впереди, неподалеку от невысокой арки, ему попалась лестница в пять ступеней, ведущая на уровень ниже. Он спускался по ней, с любопытством рассматривая письмена, когда на него налетел ворон. Птица, казалось, вознамерилась выцарапать Ташину глаза. Юноша отшатнулся, плиты под его ногами разверзлись, и он провалился в дыру.
***
Очнулся он в кромешной тьме. К горлу подкатила тошнота, мысли хаотично перемешались и превратились в подобие каши.
Почему так темно? Где он? Что с ним? Сейчас ночь или день? Может, он и вовсе ослеп? Переполох в городе уже закончился, или стражники все еще поджидают его у стены?
Потом Ташин вспомнил, как провалился в катакомбы, и попытался подняться, но сильная боль в затылке тут же дала о себе знать. Обхватив голову руками, он все-таки приподнялся и осмотрелся. Примерно в десяти шагах от него горел слабый зеленоватый свет, и юноша решил, что там и находится выход. Преодолевая приступы рвоты, он поднялся на колени и медленно пополз к источнику света. Руки нащупывали камни, черепки посуды, густую паутину. Подземелье храма таило множество тайн и будило любопытство юноши.
«Вот бы побывать здесь при свете дня, да еще с факелом, – вдруг подумалось Ташину, – я бы точно