все разузнать. Так что просто забудьте о моем вопросе!
На этом тема была закрыта, а спустя еще полчаса я покинул этот гостеприимный дом, потому что время близилось к ночи. На часах было почти десять вечера. К тому же было видно, что хозяева устали и начинают зевать, а малышка, наоборот, стала беспокойно ворочаться в кроватке, позвякивая подаренной мною погремушкой.
К себе я возвращался на метро. Только вышел не на Зинкенсдамм, от которой до отеля было не больше трехсот метров, а, не доезжая одной станции, на Мариаторгет, и пошел по пустынным темным улицам ночного Сёдермальма дорогой, которую, наверное, стоило уже забыть раз и навсегда. Но мне вдруг очень захотелось снова побывать там – на Бастугатан 31. И это желание я не смог проигнорировать.
Я несколько минут простоял в темноте между припаркованными вдоль тротуара автомобилями и всматривался в освещенные окна той самой квартиры на втором этаже. Это были окна кухни и гостиной, я точно помнил. Я чувствовал, как замирало и покалывало сердце, когда в памяти всплывали события тех далеких дней, когда я жил в ней под именем Эрика Хансена. Вернулся ли туда настоящий Эрик Хансен или съехал? И если съехал, то, как давно и куда? И кто сейчас там живет? Столько вопросов роилось в голове. Вопросов, ответы на которые мне на самом деле не были нужны вовсе.
А потом оба окна погасли одно за другим. И это послужило сигналом, что мне здесь больше делать нечего. Я почувствовал, что ужасно устал и хочу спать. Но возвращаться к метро было бессмысленно. Далеко и долго. Поэтому я побрел в отель пешком.
6
Сольна, Остерваген 12 – четырехэтажный дом горчичного цвета с широкими окнами и маленькими открытыми балкончиками, огороженными такого же цвета рифлеными металлическими панелями. В выкрашенном в серый цвет цоколе рядом со стеклянной дверью единственного подъезда приютилась какая-то маленькая конторка без вывески. Если Олоф Хенрикссон не обманул меня вчера, то именно здесь жила Кайса Энгстрём.
Я расплатился с водителем и отпустил такси.
Субботним утром 1 октября было свежо, но не промозгло и сыро, как накануне, и я какое-то время стоял, рассматривая дом и пустынную улицу. Аккуратно постриженные кусты низких живых изгородей, мусорные контейнеры, запертые в деревянные коробки с приемными отверстиями для сортировки отходов, расписанные граффити почтовые ящики и спящие парковки, плотно заставленные автомобилями, ожидающими своих хозяев. Потом быстро взглянул на часы, было 09:15 и подошел к двери, рядом с которой в стену был вмонтирован аккуратный щиток интеркома с пронумерованными кнопками и фамилиями хозяев квартир. Поколебался немного, но все-таки нажал на кнопку «№ 9 – К. Энгстрём».
– Да? – ответил из динамика переговорного устройства знакомый женский голос.
– Кайса, это Владимир. Мне очень нужно поговорить с тобой.
– Ты? – неподдельно удивилась она. – Как ты… Слушай, я же сказала тебе вчера, что нам не о чем разговаривать!
– Кайса, пожалуйста!
– Уходи!
– Кайса!