Боевые кличи, блеск шашек и пыль, которая поднялась за ринувшимися всадниками, – мир перевернулся. «Алла билэ! Алла билэ!» – как гром, раздавался над осиянными Каталаунскими полями, солнце и небо теперь отражались в тюркских шашках. На этот раз битва с объединенной армией Европы закипела по-настоящему.
Десятки тысяч трупов остались там. Степняки вернулись в свой лагерь только глубокой ночью, усталые и довольные. Утром, пощадив римлян, Аттила великодушно дал уйти их недобитой армии, что европейские историки расценили по-своему. Кто же захочет даже в проигранной войне признать свое поражение? И историки засчитали Аттиле поражение, а повергнутому им Аэцию – победу. Странную победу! Не зная продолжения событий, в нее можно и поверить.
А продолжение нешуточно: «проигравший» тюрк двинул свое войско на Рим. Он, «разгромленный», прошел по городам Северной Италии, оставляя на их месте руины. На подступах к Риму Аттилу поджидала депутация императора во главе с папой римским Львом I.
На Амбулейском поле депутация императора умоляла Атиллу миром решить судьбу Рима. Они были готовы на все, чтобы не видеть нового погрома в своем городе. Папа римский в мольбе встал на колени, подняв над собой равносторонний крест, символ тюркской культуры. Такой же крест был на знаменах Аттилы. Так Рим признавал Полное превосходство тюрков.
Немногословный Аттила, желая унизить римского императора Валентиниана, потребовал, чтобы привели его сестру Гонорию с причитающейся ей долей имущества… С тех пор Рим стал «вечным городом», а Аттила с тяжелой добычей повернул домой, оставив за плечами опозоренную столицу Европы.
Запись битвы, как запись симфонии, позволяет и через тысячу лет воспроизвести аккорды этой великой музыки жизни. Война, что любовь, что смерть, что песня была и будет спутником человека. Понимая это, древние тюрки воспитывали молодежь по-своему. Например, юноше, не прошедшему армейскую закалку, запрещалось жениться. В Великой Степи особо уважали воинов и войны, по ним вели свою историю. Там умели оценить исход любого сражения.
Каталаунская битва не исключение.
Почему никого из европейских сочинителей не смущало, что «поверженный» Аттила камня на камне не оставил в Северной Италии и Галлии? Что только признание папой Львом I тюркского креста спасло тогда Рим от разорения? Что блестящий «победитель», император Валентиниан, сам привел ему свою сестру на поругание?..
И это называется ИСТОРИЕЙ? Люди из зараженных источников черпают знания, передают их детям. А те уже никогда не станут гордиться своими славными предками.
Только задумаемся: по Иордану, армия Аттилы насчитывала полмиллиона воинов, а вслед за ними пришло в Европу до трех миллионов человек (таково было обычно соотношение численности армии и населения – 1:5 или 1:7). Но в остальной Европе вряд ли проживало больше.
Выходит, каждый второй европеец имеет тюркские корни!..
До IV века, то есть до Великого переселения народов многие земли Европы практически пустовали, поселений было крайне мало. И если позже по разным причинам европейские тюрки поменяли