враждебного настроя и потому не враг, но это тогда должного внимания не удостоилось, а по истечении времени и вовсе потонуло в потоке, можно сказать, истерии средств массовой информации. А такое заявление, скорее всего, списали на воздействие гипноза или ещё каких-нибудь средств психического воздействия. Враг такой силы способен и не на такое внушение.
В скором времени эта версия и стала главенствующей. Но вот это странное освобождение? Может, Мидори – наживка, воздействованная неизвестным техническим, технологическим или психическим образом? Хотя… Мидори предоставила полный отчёт своего пребывания на корабле антеров непосредственному начальнику Бёрдсли – руководителю отдела космогонии. Но вот только знания о языке антеров, а также их врагов с Гратана, как называли свою планету сами антеры, она утаила.
«Я обещаю. Это будет мне легче сделать, чем тот поступок, что переместил меня из одного мира в другой».
Легче ли? Возможно, но… она и родным близким, и самому Стэну не раскрыла вот эти подаренные знания. Легче ли. Возможно, но…, а ведь стоило ей раскрыть это всё, то и судьба, и положение в данный момент, были бы, наверняка, совсем другими, и даже, скорее всего, ожидал бы её бурный рост карьеры, а об отстранении от мечты о звёздных, межгалактических экспедициях и не было бы речи.
Спокойствие за личную безопасность в плане физическом, но лишение духовного спокойствия. За что, такое в линии судьбы? Но в сохранении этой тайны она старалась придерживаться того обещания, данного суровому воину, полководцу. И может, ещё что-то заставляло её придерживаться этого. Но что? В глубине души понимала, но сама, же, отказывалась верить в это. Но неужели она, чьим достижением является, прежде всего, интеллект, превосходные знания в области космогонии, старалась в чём-то, в какой-то составляющей части души, походить на него, того страшного дьявола из бездны Вселенной. И это она – хрупкая девушка. Но ведь разные миры! И это тоже в сокровенных кладовых души. И всё, же, ведь он оценил тогда, и притом высоко, тот её поступок. И она была гостьей на его корабле. Она была первой и единственной, переступившей порог командного пункта. Что ж, может, это очень многого стоит в линии её судьбы, стоит такой высоты, о чём никогда бы и не подумать, не представить.
– Стэн, мне тяжело без звёздных экспедиций. Я жду тебя, а сердце обливается кровью горечи. Я ведь тоже могла быть рядом с тобой, с вами, там, в далёких звёздах, галактиках. Ведь это всё, была моя мечта, когда-то исполненная мечта. Как прерванный полёт…
– Даже Элкьяер, Янг, даже сам Фонтэн не могут. В Конгрессе Звездоплавания абсолютное большинство против. Только пересечение по Солнечной системе. Мы все, весь экипаж «Джомолунгмы», писали рапорт о твоём возвращении. Но нас не слышат.
– И даже те, ради высших целей так активно толкавшие меня на корабль так называемых врагов, – в интонации Мидори господствовала ирония.
– И даже те. Но ведь ты не говоришь, кто они, – с волнением отвечал Стэн.
– Я никогда