Судьба нерезидента. Андрей Остальский

как тщательно охраняется вход в «логово», – сверхчувствительная аппаратура, сквозь которую пропускали ваш портфель, рамки, сквозь которые вы должны были пройти, – с таким уровнем мер безопасности я до тех пор не сталкивался. Ведь акты терроризма в то время были еще совсем редким явлением. Особенно меня поразило, что, пока вас и ваш багаж не осмотрят самым доскональным образом, вы оставались в замкнутом пространстве, между запертыми на мощные замки сверхпрочными дверями – ни ворваться в здание, ни бежать прочь.

      Настроенный на лирический лад прогулками по Мюнхену, теперь я попал совсем в другой мир: это была территория холодной войны и высоких рисков, здесь не шутили, а ожидали диверсионного нападения. Как я узнал позднее, эти меры были ужесточены после того, как румынская агентура заложила в здание бомбу, от взрыва которой пострадали шесть человек. Ведь здесь же располагалась и радиостанция «Свободная Европа», вещавшая на восточноевропейские социалистические страны и заслужившая личную ненависть румынского диктатора Николае Чаушеску.

      Встретили меня довольно торжественно и повели по начальственным кабинетом. Был я, оказывается, важным гостем, потому как впервые станция заполучила во внештатные авторы человека, официально все еще числящегося не просто советским журналистом, а сотрудником второй по политическому значению газеты СССР, официального органа Верховного Совета! Да еще из привилегированного международного отдела. В какой-то момент меня даже кольнула мысль: «А что, может, я и правда – того-с, предатель? Но чего и кого? Мертвой лживой идеологии, чуть было не угробившей мир? Или, может, это я Константина Михайловича Харчева предал? Ха-ха! И вообще, холодная война подходит к концу, будем надеяться…»