темный образ блудницы новозаветного апокалипсиса.
На языке пророков женщина, жена, олицетворяет, с одной стороны, народ, с другой – Церковь Христову. Соответственно по отношению к женщине оценивается не только состояние народа, но и состояние Церкви в каждый момент ее истории. Вот уже третье тысячелетие стремление к чистоте и целомудрию женщины, по своей сути, выступает для кого-то интуитивным, а для кого-то осознанным стремлением человека к Царствию Небесному. Именно те, у кого это стремление полностью осознанно, и признаются истинными свидетелями веры. В первые века христианства такие свидетели, как правило, становились святыми мучениками. Как пишет Дмитрий Ростовский: «И желала Марина пролить кровь свою за Христа и креститься ею, как купелью крещения, как она слышала о многих святых мучениках обоего пола, что крестились своей кровью те, которые положили свои души за Господа: она хотела подражать им».
В дальнейшем, когда христианство стало в Европе фактически государственной религией и за веру в Христа перестали преследовать, стремление к Царствию Небесному вылилось в иные формы. Чрезвычайно показательна в этом смысле история одиннадцати тысяч дев, весь христианский подвиг которых заключался лишь в том, чтобы невинно умереть. Однако эта история доказывает, что всякая смерть, принятая с верой во Христа, оказывается не бесплодной. И суть не только в том, что такое навсегда остается в памяти людей. В своих рассказах о мучениках Иаков Ворагинский неоднократно повторяет: многие, видя происшедшее, уверовали и крестились, а это уже равноапостольная миссия.
Григорий Назианзин, восхваляя Иустину, рассуждает не столько о ее красоте, сколько о благочестии, ибо именно в последнем проявляется еще одна важная составляющая женского подвижничества. Рассказ об Иустине служит для того, чтобы подчеркнуть особую роль женщины в христианской жизни: Григорий говорит, что как Богородица принесла спасение всему человечеству, так и Иустина послужила орудием спасения для Киприана.
В «Житии и страдании святой великомученицы Екатерины» Дмитрий Ростовский, который во многом следует «Золотой легенде», пишет: «Родственники и мать часто советовали Екатерине выйти замуж, чтобы царское наследие отца ее не перешло в руки кому-либо чужому, чрез что они лишились бы окончательно сего наследия. Но Екатерина, как мудрая девица, твердо решила в своем сердце сохранить во всю жизнь чистоту девства и крайне не хотела замужества. Когда же родные ее начали усиленно уговаривать Екатерину вступить в брак, она сказала им: „Если вы хотите, чтобы я вышла замуж, то найдите мне такого юношу, который обладал бы теми четырьмя дарованиями, которыми я, как вы знаете, превосхожу всех прочих девиц; и тогда я соглашусь избрать его в супруги; а выйти замуж за человека, который в чем-либо был бы хуже и ниже меня, я не желаю. Итак, поищите повсюду, не найдете ли такого юноши, который был бы подобен мне по знатности рода, по богатству, по красоте и по мудрости; всякий же юноша, не имеющий хотя одного