со мной сделала, ты просто обязана мне компенсировать моральный ущерб. – Ничего не поняла! Подняла голову. Алдариэль улыбался. И глаза улыбались. – Иди сюда, Арри. Сколько их еще осталось?
– Вот этот… Ой… И вот… И спина еще.
Он послушно лег на живот. Со спиной дело обстояло лучше, всего два, убрала быстро. Осмотрела длинные ноги, проверила руки, ликвидировала еще четыре.
– Все, кажется, больше нет.
– Ага, извела всю мою боевую биографию и радуется. Как себя чувствуешь? Устала? Может, поспишь? Отложим все на завтра?
Ни за что! Слабость есть, знобит, но не слишком, вполне терпимо. Не хочу я ничего откладывать. Мало ли, как оно все завтра повернется.
– Мне бы только в душ. И кофе. И переодеться.
– Пошли, провожу.
Он оделся.
– Вот… Как теперь в этом идти?
Вся передняя часть брюк, на которую я сбросилась, превратилась в большую дыру.
– Извини, я нечаянно…
– Эх, Арри… Что ты за человек? Я у тебя совета спрашиваю, а ты какие-то извинения выдумываешь. Пошли уже, придержу как-нибудь.
Выбравшись из душа, сообразила, что про чистую одежду даже не вспомнила. Влезать в испачканную кровью пижаму, равно как и срочно стирать ее не хотелось. Завернулась в полотенце, авось никого не вынесет, пока добегу до комнаты.
Алдариэль уже ждал там. Кроме кофе на тумбочке расположились бутылка вина и два бокала.
– Подумал, пригодится. Подождешь еще немного? Я сейчас.
Я успела расчесаться, выбрать симпатичный комплект белья, задуматься, что бы такое надеть, чтобы получилось красиво снять, остановиться на блузке и свободной юбке. Алдар вернулся с еще влажными волосами, быстро досушил их, высушил мои и разлил вино. Казавшаяся безвозвратно потерянной атмосфера романтики потихоньку возвращалась.
Теперь Алдариэль первым раздел меня. Восхищения моей неземной красотой в его глазах не было, но и отвращения, которого упорно боялась, тоже. А потом я забыла обо всем. Таяла и плавилась в его руках, задыхалась от невозможного запаха кожи и сходила с ума от ее вкуса, падала в омут страсти и взлетала на вершины наслаждения, задыхалась от удовольствия и кричала от восторга, когда мир взорвался в высшей точке блаженства. И тихо млела от счастья, пристроив голову на его груди и слушая, как бьется самое дорогое мне сердце, пока мы отдыхали.
Алдариэль ушел рано утром. Я смотрела, как он машет мне от своей комнаты и, вдруг, поняла: за всю эту великолепную ночь он меня ни разу не поцеловал.
Поспать удалось не больше двух часов. Удивительно, но чувствовала я себя отдохнувшей, бодрой и полной сил. От того, что впереди еще целый свободный день, если Прощальная площадь не преподнесет никаких сюрпризов, настроение поднялось и зависло где-то между «хорошо» и «отлично». До самого верха добраться мешали три вопроса: как пережить очередную вылазку Алдариэля на площадь, как мне теперь с ним себя вести и что это вчера было.
Принц вел себя совершенно спокойно, ни малейшего намека на ночные события. Только в сфере сжимал мою ладонь чуть крепче обычного.