к концу войны, когда германские войска заняли южные окраины развалившейся Российской империи, чиновники и пропагандисты начали работать с мусульманами Кавказа и Крыма83. Это оказалась конечной точкой дорогостоящей кампании по продвижению кайзеровской Германии в качестве покровителя ислама84.
В целом попытки немцев и турок использовать ислам в военных целях провалились. Тем не менее в Лондоне, Париже и Санкт-Петербурге власти были встревожены. В мусульманских колониях им приходилось держать крупные гарнизоны, войска которых могли бы сражаться в окопах европейских фронтов. И все же Берлин и Константинополь в конечном итоге не сумели спровоцировать в исламском мире масштабные бунты. Предположение о том, что «ислам» может помочь в организации крупного восстания, оказалось ошибочным. Влияние панисламизма подверглось преувеличению: мусульманский мир оказался слишком неоднородным. Что еще более важно, немецко-османская кампания не вызывала доверия к себе: было слишком очевидно, что мусульман поднимают ради стратегических целей центральных держав, а не по настоящему зову веры. Наконец, правящему в Османской империи младотурецкому триумвирату не хватало религиозной легитимности. Власть халифа, османского султана, теоретически считавшегося лидером всех суннитов мира, оказалась ограниченной – вопреки надеждам берлинских чиновников, далеко не все правоверные подчинились его авторитету.
Более того, державы Антанты эффективно организовали религиозную контркампанию. Например, французы распространяли фетвы верных им улемов, в которых отрицалось право османского султана призывать к джихаду и объявлять поддержку Тройственного союза священным долгом мусульманина85. Одновременно Париж выпускал различные исламские памфлеты, трактаты и журналы, продвигающие образ Франции как «мусульманской державы» (puissance musulmane). Религиозные лидеры активно участвовали в мобилизации правоверных для борьбы на европейских фронтах. Британцы тоже ответили на призыв Константинополя к джихаду своей собственной религиозной пропагандой86. Исламские богословы по всей Британской империи призывали мусульман поддержать Антанту. Влиятельные панисламисты, такие как Рашид Рида, осудили джихад как беспринципное и эгоистичное предприятие, обвинив младотурок в святотатстве. Под влиянием колониальной администрации некоторые улемы Британской Индии выпустили фетвы против султанской декларации священной войны87. Даже лидер суданских махдистов Абдурахман аль-Махди, сын легендарного бунтаря 1880‐х годов, сотрудничал с англичанами и призывал верующих сражаться против османов88. Власти Российской империи также подключили религиозных деятелей к тому, чтобы те осудили германо-османскую кампанию джихада89. Вскоре после обнародования османских фетв один из высших богословов, муфтий Оренбурга, призвал правоверных на борьбу с врагами своей империи. Отправившись в путешествие по стране после начала войны в 1914