знаю, – выдавила она из себя.
Пит наконец вернулся к обсуждению, но Китти не могла разобрать ни слова. Она подвела Констанс, не говоря уж о том, как она подвела саму себя, хотя к этому она уже почти привыкла, поболит – перестанет. Важнее другое: чего бы хотела Констанс? Окажись она сейчас в этой комнате, каким сюжетом она бы решила заняться? И, задав себе этот вопрос, Китти нашла ответ.
– Придумала! – вскрикнула она, перебив отчет Сары о том, как продвигается статья о причинах повышенного спроса на контрастный лак для ногтей в пору мировой войны на фоне снижения объемов продаж помады.
– Китти, сейчас говорила Сара.
И все поглядели на нее с осуждением.
Китти съежилась на стуле, чуть ли не сползла под стол. После Сары Пит предоставил слово Тревору. Еще два круга дискуссии, ничем из этого Пит, скорее всего, не воспользуется. И вот он снова обратился к Китти:
– Когда мы с Констанс говорили в последний раз, она упомянула идею, которую хотела обсудить с тобой. Не знаю, успела ли. Это было всего неделю назад.
Неделю назад Констанс жила, дышала.
– Нет. Со мной она уже больше месяца не связывалась.
– Ясно. Так вот, она собиралась обсудить с тобой такую идею – обратиться к старым писателям с вопросом: будь у них возможность заняться тем, о чем они всегда хотели написать, что бы они выбрали?
Пит оглядел сотрудников, убедился, что все заинтересовались.
– К таким авторам, как Ойсин О’Келли и Оливия Уоллес, – уточнила Китти.
– Ойсину восемьдесят, он живет на Аранских островах и за последние десять лет не написал ни строчки, а на английском языке ни строчки вот уже лет двадцать.
– Констанс упомянула именно их.
– Ты уверена?
– Да, – повторила Китти, и щеки вновь вспыхнули: с какой стати ее переспрашивают?
– И в чем суть: мы берем интервью о сюжете, на который они хотели бы написать рассказ, или просим их написать этот рассказ?
– Сперва она сказала, чтобы я взяла у них интервью…
– Сказала, чтобы ты взяла интервью? – переспросил Пит.
– Да. – Китти помедлила, не вполне понимая, почему он ее перебил. – Но потом она предложила попросить этих авторов написать те рассказы, которые они всегда хотели написать.
– Получить эксклюзив?
– Наверное, да.
– Писатели такого калибра обходятся недешево.
– Наверное, ради памяти Констанс они согласятся поработать и даром. Возможность написать то, о чем всю жизнь хотел написать, – сама по себе награда. Это же счастье.
Пит все еще сомневался:
– С чего начался этот разговор?
Все в недоумении переводили взгляды с Пита на Китти.
– А что? – удивилась она.
– Пытаюсь уловить связь между этой идеей и нашей задачей – увековечить память Констанс.
– Это был один из ее последних нереализованных проектов.
– Но ее ли это проект? Или твой?
Всем