Композитор Дмитрий Шостакович был внуком польского революционера и правнуком повстанца, сосланного в Пермь за участие в восстании 1830 года. Польский был родным языком писателя Юрия Олеши. Наконец, уроженец Польши Моисей Вайнберг написал музыку для фильма «Летят журавли» и популярной серии советских мультфильмов о Винни Пухе.
Без ссыльных поляков немыслима этнография Сибири и Дальнего Востока. По сей день одним из лучших сочинений о якутах остается книга Вацлава Серошевского, а единственные звуковые записи языка нивхов начала XX века дошли до нас благодаря Брониславу Пилсудскому – соратнику Александра Ульянова по «Народной воле», родному брату восстановителя польской независимости Юзефа Пилсудского.
Русская революция и утверждение советского строя тоже непредставимы без поляков. Песня польских социал-демократов «Варшавянка» превратилась в гимн русских подпольщиков, увековеченная в фильме «Юность Максима». Поляк Гриневицкий взорвал Александра II, поляки Дзержинский и Менжинский семнадцать лет возглавляли репрессивные органы советской власти, поляк Вышинский выступал главным обвинителем на московских процессах и занимал пост министра иностранных дел СССР, поляк Рокоссовский стал одним из «маршалов Победы».
Иоанн Павел II, разумеется, не мог остаться в стороне от сложной истории наших взаимоотношений. Как сын польского народа, он, конечно, сталкивался со всеми клише о русских, которые имеют хождение в Польше. А как духовное лицо, был прекрасно осведомлен о застарелых конфликтах между католиками и православными. Поэтому Россия всегда имела для него особое значение. Посетить Москву, достичь согласия с патриархом Московским и всея Руси, закопать ту пропасть, что была вырыта тысячу лет назад между «церквами-сестрами» (так он называл их), – эти мечты он пронес через весь понтификат. Ему не суждено было воплотить их в жизнь, но сам порыв, безусловно, помог растопить лед: не будь Иоанна Павла II, едва ли стала бы возможной встреча патриарха Кирилла и папы Франциска в гаванском аэропорту в 2016 году. Да и совместное обращение русского и польского епископатов с призывом к примирению, сделанное в ходе визита патриарха Кирилла в Польшу в 2012 году, тоже вряд ли увидело бы свет без папы-поляка. Войтыла наверняка обрадовался бы, узнав, что именно российский актер сыграл его в итальянском фильме, повествующем об инструкторе по лыжному спорту, который сопровождал понтифика в его горных путешествиях3.
«Сколько дивизий у папы римского?» – этот ехидный вопрос Сталина часто цитируют, когда хотят показать преимущество материальной силы над моральной. Ватикан действительно мало что может противопоставить насилию, кроме увещеваний и протестов. Почему же тогда с таким вниманием следили в Москве за действиями первосвященников? Почему с римскими папами встречались министры иностранных дел СССР? Почему, наконец, такую тревогу