я приближался крохотными шажочками, оставляя после себя выжженную землю.
Моя компашка тихо сидела на кухне, бесцеремонно свалив лут с убитого корла на пол. Залеченный Троуг молча допивал забытое мной пиво, Рис приютилась на табурете, подобно бедному родственнику, и ничего не делала, а Лапоть аккуратно, чтобы не звякать стеклом, собирал пустые бутылки. Они замерли, словно мышки за стеной, почуявшие кота. И что интереснее всего, когда услышали шаги, то встревоженно повернули головы. И был в их взглядах испуг, что ли…
– Как ты? – точно смущаясь своего вопроса, спросила Рис.
– Нормально. Телефон мой никто не видел?
– Вот он, – девушка протянула мне телефон. – Ты сам попросил ответить Юле. Так и получилось.
Я взял мобильник и зашел в мессенджер, через который обычно переписывался с девушкой. Забавно, но за последние несколько дней наше общение не прерывалось. Никаких сюсюканий и «люблю-трамвай-куплю», но вполне теплые разговоры. На все чтение ушло минут двадцать, после чего я удивленно посмотрел на Рис.
– Я типа в командировке, а ты все это время за меня эсэмэсилась?
– Ну ты же сам был не в состоянии этим заниматься. Исчезни надолго – начались бы вопросы. Я сказала, что связь ужасная, ничего не слышно. А вот интернет есть.
– И она поверила?
– Поверила. Тем более после того ужина с ней и твоими родителями поработал один Видящий. Так она пару дней вообще о тебе почти не вспоминала. Родители тоже. Один звонок от матери, взял Троуг, сказал, что простыл.
Я повертел телефон в руках, поджав губы. Учитывая поведение Рис за ужином, не представляю, что она испытывала, когда отвечала Юльке. И ведь за все время общения не отпустила ни одной колкости – я читал. Даже как-то все подходящие слова из головы вылетели. Единственное, что я смог выдавить: «Спасибо».
– Да ладно, чего ты, мы же одна банда, – Троуг поднялся на ноги, оторвавшись от самого важного – пива.
Корл подошел ко мне и крепко обнял. От его дружеских проявлений чувств меня замутило еще больше, а голова грозила разлететься на части, как новогодняя хлопушка. Однако отстраняться от Троуга я не стал. Тут и Рис из-за гиганта осторожно похлопала меня по плечу.
– Вместе мы со всем справимся.
В довершение всего мою ногу обхватило что-то маленькое и невероятно мохнатое. Будь у меня собака, я подумал бы, что той пора на случку, а так догадался, что домовой тоже проявляет свою любовь. Ну или не знаю, как там у них это называется. Мне стало как-то неудобно и даже неловко. В нашей семье не принято было выражать свои чувства открыто. А тут…
– Где Лиций? – я решил поменять вектор всеобщего внимания.
Слава богам всех миров, сработало! Троуг перестал меня тискать, да и Лапоть – то ли от стеснения, то ли еще от чего – «схлопнулся» и зашуршал в комнате, убирая постель. Корл же почесал голову и, вроде как извиняясь, ответил:
– Сказал, что ему нет никакого смысла сторожить тебя, раз нас и так двое. Поэтому он пока займется