Дорога пустовала, не считая нас и упитанной рыжей коровы здесь никого не было. Моторная повозка, не оставляя без внимания каждый камешек и колдобинку, неслась вглубь Пятских селений. Если верить господину Аристарху (правда, господин из него так себе) тот, кто нам нужен, сейчас пьянствует на границе великого Линьского массива. Мне хочется верить, что это почти судьба. Жесткий мешок трясло и шатало, аменя вместе с ним.
– Эта сила… Я её совершенно не понимаю, – тревоженный шепотбыл почти не различи для меня. Они сидели совсем близко, охраняя друг друга от внезапных прыжков и тряски. Ревилы, надежда двух миров. Прекрасные, сильные. В который раз я повторяю это? – Она огромна. Как совладать? – грохот и шум глотали слова. В прочем, мне они и не принадлежали. – Рей? Как? Я даже ветку поднять боюсь, вдруг…
– Как тогда больше не будет, это вчерашняя дурная история! – парень взмахнул рукой, как бы отметая ушедшее прочь. Только жизнь, только настоящая жизнь. Только лучезарное сегодня. Ха—ха. – Астрис?
– Да, – обескураженная собственным признанием девушка повернулась к нему. Их головы почти соприкасались. Думаю, она чувствует его тёплое дыхание на своей щеке. С запахом овсянки или сладких роз? Мой мешок в очередной раз грубо припечатало о пол. Зют. Интересно как это, быть с тем, кто тебе предан, кто любит? «Суженный» – слово протянулось бархатным гобеленом, красивым таким с золотыми птицами и пыльными кисточками. Ох, нет, этот человек был не просто её суженным, он был её жизнью. Что бы мне ни думалось, чего бы ни хотелось, этот неприлично миленький блондинчик теперь никуда не денется.Это больше чем привязанность или влюблённость, собравшийся воедино древний пазл. Ревил. Вечная связь. Магия сильнейших душ, доступная только… да боги! почти никому. Никто нарочно не способен сотворить такое. Два мира соприкоснулись на поле страшной брани, пропуская сюда эту едва живую, едва дышащую легенду. Так же принято говорить о великих чарах? Так, больше пафоса, меньше понимания. Куда мне, почти утонувшей в этом проклятом озере в этот треклятый день… Только там они могли обрести друг друга, только там они и обрели свою суть. Речной дракон пробудился, и теперь чутко дремлет в груди последнего царского гвардейца, но без этого миловидного мальчишки ему ни за что не подняться, не воспарить в хрустальной выси облаков. Какие красивые слова я знаю! Заучила их как молитву теперь и повторяю без толка.Умные книжки, профессора в роскошных халатах, любовно потрясающие библиотечную пыль, какие—нибудь монахи с края света – все знают не больше нашего, а мы, по сути, не знаем ничего. Говорят, за границей Линьского леса всё ещё цветёт благословенный край, древняя земля, где прячутся от горестей человечьего века старые боги. Я давно разучилась верить легендам, но Астрис верит. Она говорит, что невозможное нужно искать среди небывалого, то есть там. Как по мне… Зют! Да не знаю я! Только оставаться здесь больше нельзя. Астрис боится, боится потерять столь страшно обретённое чудо. А я боюсь потерять её. Вдруг это вообще не чудо, но безумное проклятье? Она думает о магии, о природе чар, а я думаю об указах нового правительства и о том, что проигравшие здесь