очам не всякого смертного зрима. Но тому, кто с муками взыдет туда, мужества высей достигнув».
По лицам командиров заметил, что не поняли, к чему это он, пояснил:
– Я вспомнил Симонида*. Наш враг отсиживается на скалах, уверенный в недосягаемости. Ему невдомёк, что мы пойдём брать скалы. Будет трудно, но другой возможности нет, чтобы спасти свои жизни.
Хмурые лица боевых товарищей посветлели, в глазах появилась надежда. И хотя царь сегодня ошибся, второй раз ошибки не допустит. Ему продолжали верить…
В предрассветном тумане и полной тишине македоняне, ощетинившись мечами, начали подъём в гору по осыпающейся крутизне. Александр шёл впереди.
Иллирийцы, увидев спросонья врагов не там, где им хотелось, растерялись, отбивались вяло. Постепенно отступали, пятясь вверх, под защиту укреплённого лагеря – глубокий ров, высокая насыпь и ограда из заострённых брёвен, наклонённых навстречу.
И вот когда победа македонян показалась близкой, ситуация изменилась. Оказывается, иллирийцы давно ожидали подкрепления из родственного племени тавлантиев. Вот почему вчера не проявляли активности. Поддержка пришла, и теперь опасность подстерегала македонян снизу и сверху. И всё же боги оказались на стороне Александра – не зная обстановки, враги не осмеливались нападать. Предполагали, что окружённые значительными силами противника, македоняне попросят пощады…
В противостоянии прошли ещё три дня, но ни одна сторона не совершала решительных действий. Военачальники предлагали Александру атаковать тавлантиев, прорываться дальше по ущелью, а он не соглашался, говорил, что одной отвагой здесь не возьмёшь. Врагов вокруг втрое больше, и они все в укрытиях по скалам и за деревьями. Царь выжидал.
По сведениям разведки, иллирийцы в верхнем лагере вели себя беспечно. Ночные дозоры не выставлялись, много пили, видимо, уже праздновали победу. По ним ударили внезапно, после чего иллирийское войско превратилось в неуправляемую массу. Враг бежал, охваченный паникой. Кто не сдался в плен, полегли на месте.
Убедившись в победе над иллирийцами, Александр обратил войско назад, ударил сверху на тавлантиев. Сражение разгорелось и тотчас стало затихать, поскольку тавлантии, узнав о поражении своих союзников, спасались бегством.
Гефестион и Гарпал, во время схватки оберегавшие Александра, обнаружили рядом с ним притаившегося за валуном пращника. Гарпал метнул копьё, но варвар успел метнуть камень, который по касательной задел голову. Царь будто споткнулся и медленно завалился на бок. Друзья кинулись на помощь…
Он попытался встать… Кружилась голова, в глазах потемнело… На затылке виднелась грязная ссадина, сочилась кровь…
Послышались крики:
– Лекаря царю!
И ещё:
– Царя убили!
– Александр убит!
Многие македоняне слышали, и те, их единицы, кто не вытравил из своих душ страх, трусливо покинул место схватки. Долго плутали по горам, уверенные в том, что царь и всё войско погибли…
Александра