этот цирк? – спрашиваю я. – Ты настолько пунктуален, что по тебе часы можно сверять. Ты не мог назначить мне встречу на время, в которое происходило секретное собрание твоего зверинца. Чего ты хочешь?
Отец серьезен, но в глазах мелькает искра, очень похожая на любопытство. Или азарт. В этом мы с ним похожи. Теперь он больше не притворяется, что я застал его за чем-то постыдным.
– Хотел предложить тебе маленькую сделку, – говорит он, скрещивая руки за спиной. Его любимый жест. – Знаю, ты просто обожаешь портить мне и всем окружающим жизнь. Я позволю тебе и дальше развлекаться в клубах с дешевыми шлюхами, даже разрешу употреблять эту дрянь, которую ты запихиваешь себе в нос.
– И что же взамен? Продать тебе душу? – усмехаюсь я. Отец смеется, похлопывая меня по плечу.
– Дьявол здесь скорее ты, Себастьян, чем я, – продолжает он, – Я хочу, чтобы ты стал одним из объектов исследований. Ты молод, полон сил и умен, насколько, что мне это противно. Опыты абсолютно безопасны, тебе ничего не будет угрожать. Просто я не хочу посвящать в них кого-то еще.
– И ты доверяешь мне?
– Полностью.
Гляжу на отца, пытаясь понять, что в его голове. Что он замышляет. Он не стал бы предлагать мне что-то хорошее. Этот человек меня не выносит. И вдруг – сделка?
– Хочешь, чтобы я умер во время опытов? – честно спрашиваю я. Отец поджимает губы.
– Поверь, если бы я хотел видеть тебя мертвым, ты бы уже гнил в общей могиле где-нибудь за пределами Акрополя. Несмотря на все, что ты делаешь, ты все еще мой сын.
– И ты меня любишь, – иронизирую я, пристально глядя в глаза отцу. Наверное, где-то в глубине души, я все еще надеюсь, что он скажет «да», улыбнется и обнимет меня. Но такого не происходит. Он лишь сдержанно кивает и отходит в сторону, к столу, а затем наливает в два стакана виски. Протягивает один из них мне.
– Хочешь, чтобы я уважал тебя, сын, сделай что-то для этого. Соглашайся на сделку.
– И ты препарируешь меня, как лягушку.
– Что-то вроде того. Но, думаю, после этого, ты скажешь мне «спасибо».
Несколько секунд смотрю на него, молча, без каких-либо движений. Мы просто фигуры в центре зала. Отец и его черные глаза наблюдают за тем, как я принимаю решение. Может быть, самое важное в своей жизни. Он не принуждает меня, не уговаривает поступить так, а не иначе. Он просто ждет.
Голова заполняется мыслями, но я просто отмахиваюсь от них, как от назойливой мухи. Я понимаю лишь одно – не женщины мне нужны, не выпивка и совсем не наркотики. А нечто совершенно иное.
Отпиваю виски и говорю:
– Когда начинаем?
(Ксана)
Проходит две недели после вечера пожертвований. Я больше не вспоминаю о том, что произошло у фонтана, и слава богу. Мысли занимает учеба. Мне остается совсем немного до окончания. Это будет чертовски сложно, но хорошо, когда у тебя есть умная сестра, способная решить все за тебя. Одеваюсь и спускаюсь вниз, к завтраку. Адриан и мама уже за столом.
– Доброе утро, – говорю я, присаживаясь напротив