и скажи:
– Могу рассказать одну историю, да такую, что вы непременно уверуете в Бога.
Рука моя так и повисла в воздухе. Я насторожился. Неужто свидетель Иеговы стучится ко мне в дверь?
– Не иначе как истории вашей две тысячи лет и случилась она где-нибудь на задворках Римской империи? – спрашиваю.
– А вот и нет.
Может, старикашка – из этих, мусульманских пророков?
– Уж не в седьмом ли веке было дело, не в Аравии ли часом?
– Да нет же. Все началось здесь, в Пондишери, несколько лет назад, а закончилось, должен заметить на радость вам, в той самой стране, откуда вы приехали.
– И что, из-за этой вашей истории я должен поверить в Бога?
– Ну да.
– Вот так задачка!
– Вам вполне по зубам.
Тут подошел официант. Я на мгновение задумался. И заказал еще пару кофе. Мы познакомились. Старичка звали Франсис Адирубасами.
– Так что там у вас за история? – спрашиваю.
– Только слушайте очень внимательно, – попросил он.
– Идет. – Я достал ручку и блокнот.
– Скажите, вы уже бывали в Ботаническом саду? – спросил он.
– Вчера ходил.
– Видели детскую железную дорогу?
– Ну да.
– По воскресеньям по ней до сих пор гоняет поезд детишкам на забаву. А было время, когда он гонял по два раза в час, и так каждый день. Помните, как называются станции?
– Одна – Розвиль. Та, что возле розария.
– Точно. А другая?
– Не помню.
– Там уже нет вывески. Когда-то она называлась Зоотаун. Поезд делал две остановки – в Розвиле и Зоотауне. Когда-то на месте Пондишерийского ботанического сада был зоопарк.
Старичок продолжал свой рассказ. А я все помечал да записывал.
– Вам надо и с ним поговорить, – сказал он про главного своего героя. – Я знал его очень-очень хорошо. Теперь он уже взрослый. Порасспрошайте его – может, и он что вспомнит.
Позднее, уже в Торонто, я разыскал его, главного героя, по телефонному справочнику, в перечне из девяти колонок, где значились сплошные Патели. А когда набирал номер, сердце так и колотилось в груди. Голос в трубке был с явным канадским акцентом, сдобренным неповторимой индийской размеренностью – легкой, как тонкое, едва уловимое благоухание. «Как же давно это было», – проговорил незнакомец. Но встретиться со мной все-таки согласился. С тех пор встречались мы не раз. Он показывал дневник, где описал все, что с ним приключилось. Показывал пожелтевшие газетные вырезки, снискавшие ему мимолетную, скромную славу. И рассказывал свою историю. А я за ним записывал. Где-то через год, после долгих проволочек, я наконец получил магнитофонную пленку и отчет из Министерства транспорта Японии. И, только прослушав пленку, признал – прав был старина Адирубасами, когда обещал, что после этой истории я непременно уверую в Бога.
Мне