почему моя жизнь и душа должна принадлежать нахальному мальчишке? – прервав клятву, возразила я.
Джуна резко встал и крикнул:
– Кто тут нахальный мальчишка?!
Я встала и, нащупав Сантери, показала пальцем прямо на парня.
– Я?! – вскипел от злости Джуна.
– Ты! Сначала в классе наорал на меня, потом спас, а теперь снова злишься! Разве так не ведут себя нахальные парни? – уже кричала я.
Арн в уголке засмеялся.
– Чего смешного?! – в один голос крикнули я и Джуна.
– Не повторяй! – опять сказали одновременно мы.
Тогда Арн встал и сказал:
– Ребята, давайте быстро все завершим. Иначе, если Сакура заметит, то мало не покажется!
При упоминании имя Сакуры Джуна успокоился и стал смиреннее.
– И Айли, не забывай то, о чем мы разговаривали, – весело произнес Эйлерт.
Джуна нахмурился.
– О чем вы разговаривали? – не понял лорд.
– Это наш маленький секрет, – подмигнув, сказал таинственно друг.
Усмерив гнев, я закончила клятву.
– В конце Джуна должен обнять Айли, – напомнил Арн.
Чего?! Почему я должна обнимать этого человека?
– Так, похоже, те твари приближаются, пойду, разберусь. А вы закончите обряд, – взволнованно крикнул Эйлерт, выбегая из комнаты.
Джуна глубоко вздохнул и начал медленно приближаться ко мне. Почувствовав холод, исходящий от Сантери, я попятилась назад. Но тут же прижалась к стене. Видимо, комната, в которой мы находились, была весьма маленькой и тесной. Прохлада становилась все ближе и ближе. И, в конце концов, окутала полностью. Прижав к кожаному плащу, Джуна крепко обнял меня и дотронулся до глаз кончиками пальцев. Я почувствовала, как что-то разливается по глазам.
– Открой. Открой глаза, – сказал тихо Сантери.
Не понимая, зачем все это время ходила с закрытыми глазами, ведь и так ничего не увидела бы, медленно раскрыла глаза.
Кроме тьмы ничего видно не было. Но вдруг через щель стал приближаться свет, рисуя золотые узоры на черном бархате. Узоры медленно покрывали тьму. Вскоре, растворив последнее темное пятно, взор окатила золотая вспышка, после которой меня ждало нечто непостижимое и прекрасное – Мир. Мир, который протянул руки навстречу; который можно теперь было рассмотреть в деталях. То, что на долгие годы было закрыто перед глазами. Что хотелось вновь увидеть. Хоть четкого изображения не увидела, а только лишь размытые пятна, но этого вполне хватило. Правильно говорят: «Чтобы начать что-то или кого-то безгранично ценить, нужно сначала потерять». И как хотелось больше запомнить… Может же быть вероятность того, что зрение опять пропадет… Поэтому хочу запомнить все, что увижу в этой темно-синей комнате.
Внезапно перед глазами возникло лицо парня с неописуемо прекрасной и завораживающей внешностью. Черные длинные волосы с серебряным отливом, неровно постриженные, аккуратно свисали на сильную и большую спину. Несколько прядей упало на глаза цвета темно-красной черешни. Необычный цвет. С одной стороны – карие, с другой –