подползая по снегу, готовый броситься в атаку.
– Ш-шш, – прошептал он.
Налетел мощный порыв ветра. Ветка наверху треснула под весом наросшего льда.
Кибу превратился в вихрь шерсти, зубов, костей и пены. Пес стремглав убежал по обледеневшему склону, стремясь вцепиться в горло чужаку.
Человек заметил движение и крутанулся на месте. Прицелился в собаку.
Вот черт!
– Кибу! Стой! – завопил он, выскочив из-за деревьев. – Стой!
Грохот выстрела. Потом крик.
Звуки рикошетом отражались от мерзлой земли, снова и снова долетая эхом до отдаленных гор Марбл-Маунтинс.
Последняя вечеря
Карибу-Кантри, 8 января, вторник. Около недели назад
Эш приносит охапку дров, пока Ной зажигает керосиновые лампы в своей бревенчатой хижине. Прогноз предвещает наступление арктического фронта. Все снаружи замерзнет за считаные минуты, когда ударит мороз. Эш складывает дрова у камина и зажигает огонь. Пока он занимается растопкой, Ной шаркает и спотыкается на кухне.
Когда дрова начинают потрескивать, Эш отряхивает руки и штаны и идет на кухню. Его пес тем временем укладывается у камина на тряпичный коврик, который когда-то был разноцветным. Эш нежно относится к этому коврику. Пэйдж Норд, жена Ноя, привезла его из Мексики за год до своей смерти. Эш испытывал самые лучшие чувства к этой женщине. Она была доброй, сердечной и щедрой.
Между тем Ной наливает два стакана браги. Он включил газовую духовку. На плите стоит судок с едой в ожидании, пока духовка разогреется до нужной температуры. На столе находятся две белые тарелки и пачка сигарет «Денали плэйн».
Деревянная крышка стола многое повидала на своем веку. Когда Эш смотрит на старые узлы, вмятины и царапины, то мысленно возвращается в прошлое – в то время, когда ему было двенадцать лет.
Его отец, Олаф, взял Эша с собой, потому что хотел обсудить с Ноем какое-то дело в амбаре. Что-то насчет удобрений или корма для скота. Так или иначе, взрослые мужчины находились за пределами слышимости, пока Эш смотрел, как миссис Норд раскатывает тесто на этом самом столе. Бекка помогала ей; ее руки были обсыпаны мукой, розовые щеки разрумянились. Пятнышко муки осталось у нее на подбородке. Ей было одиннадцать лет, и она была самым красивым существом, которое он когда-либо видел. Вот такая это была сцена: Бекка и ее мама работают на теплой кухне, где пахнет дрожжевым тестом. Эш почти физически ощущал дух любви, царивший в этом доме, и это переполняло его юное сердце.
Какое-то время он просто стоял и смотрел на Бекку. Ее темные волосы были зачесаны на затылок; выбившиеся пряди вились вокруг лица. Россыпь веснушек на носу, щель между передними зубами. Ее глаза имели оттенок темного меда. Она взглянула на Эша и улыбнулась. Улыбнулась ему.
Сейчас Эш ощущает эту улыбку, поразившую его прямо под дых, как снаряд, выпущенный над столом с мукой и тестом для выпечки. В ту самую минуту, когда его отец беседовал в амбаре с Ноем Нордом,