и насыщалась, ей встретилась тропинка. Девочка очень удивилась, что так близко от места её ночлега, где она то и дело плакала от страха и безысходности, проходит такая хорошая тропинка. Наверное, мальчишки и воспользовались ей, чтобы выйти из этого ужасного леса, чтобы уйти в деревню. Клаша пошла по тропе, потом о чём-то задумалась и, развернувшись, пошагала в другую сторону. Такое решение она приняла по той причине, что солнышко-то было в этой стороне, хоть и не строго по направлению. Колено ещё болело, но уже не так сильно, уже можно было шагать и шагать по тропинке.
Видимо, многие пользуются этой тропкой, местами из земли торчали гладкие, обшарпанные корни, а местами земля была выбита до голых камней. Начался какой-то спуск, и тропинка разбежалась в разные стороны, превратившись сразу в три, четыре тропки, только уже менее заметные, а потом и вовсе исчезла. Клаша прошла дальше, услышала нежное журчание и нашла маленькую струйку воды, образующуюся из замшелых камней. Долго пила, подставляя ладошку.
Перейдя ручей, стала снова подниматься и вскоре опять встретила попутную тропинку. Обрадовалась, пошла быстрее, надеясь, что уже вот там, вон за теми деревьями станет видно крыши деревенских домов. Но домов там не было. Тропка, то появляясь, то снова исчезая, обогнула пологую сопку, сбежала в очередной распадок и совсем пропала. Откуда же Клаша могла знать, что тропинка эта была зверовая, что ей пользовались олени, медведи и другие лесные обитатели для перехода из одной поймы реки в другую.
Долго, очень долго шла девочка по тропинке, выходя то на открытые, солнечные поляны, то снова ныряя под полог тёмного и неприветливого леса. На полянах можно было найти ягоды. Клаша уже стала разбираться, что черника вкусная, сладкая, а красная, белобокая ягода совсем не сладкая. Кажется, бабушка называла её брусникой. Да, брусника не очень вкусная, но её тоже можно есть, уж лучше брусника, чем грибы. А грибы всё чаще и чаще встречались возле тропинки. Но Клаша их не собирала, просто присматривалась, чтобы не пропустить настоящего гнома, но гном всё не встречался. Она не расстраивалась, она же знала, что гномы очень умело прячутся, заметить их бывает очень сложно.
Тропинки снова не стало, она, как-то незаметно исчезла, Клаша стала пробираться от дерева к дереву, спускаясь всё ниже и ниже по склону. Толстый слой мха мешал шагать, особенно ногой с больной коленкой, приходилось часто останавливаться, присаживаться на кочки и отдыхать. Во время отдыха можно было, и поплакать, после чего становилось гораздо легче.
Вскоре Клаша услышала далёкий, но такой знакомый шум, что даже обрадовалась, словно родному человеку, попыталась бежать навстречу этому шуму. И вот впереди уже появились просветы, ближе, ближе. Река шумела просторно, не скрываясь, прыгала на огромных камнях, ныряла под деревья, упавшие вершиной на самую середину русла, неслась, неслась.
Досыта напившись холодной, вкусной воды, Клаша хотела идти дальше, туда, куда так стремительно бежит река, но вдруг навалилась какая-то дикая усталость, не хотелось даже шевелиться. Она, на коленках,