за кого болеешь на этот раз, Ник? – поинтересовался Студент, орудуя отвёрткой и одновременно заглядывая в экран телевизора.
Журналист, родившийся в Одессе, умудрялся болеть и за «Черноморец», и за «Зенит» одновременно. Но два раза в год, когда эти команды встречались друг с другом, он попадал в затруднительное положение.
– Я еще не решил, – честно признался Журналист. – Поглядим. Обычно я болею за того, кто первым пропускает гол. Я рассуждаю так: если отыграются – будет вдвойне приятно, а проиграют – не так обидно. Ну что там, Полуэктус?
– Джаст э момент, плиз, – ответил Студент, ковыряясь в телевизионных внутренностях.
Безнадёжно махнув рукой, Журналист снял со стены «луначарку». Взяв эффектный аккорд, он запел приятным баритоном:
Призрачно всё в этом мире бушующем,
Есть только миг, за него и держись.
Есть только миг между прошлым и будущим,
Именно он называется жизнь.
– Слушай, Ник, реально классно поёшь! Хочешь, поговорю с Фаготом – он тебя запишет? – спросил Студент, продолжая возится с «Юностью».
– Куда он его запишет? – не понял Психолог.
– На магнитофон, Псих, запишет, на магнитофон, – усмехнулся Журналист, прихлопнув ладонью струны. – Ты, наверное, думаешь, что меня можно только на приём к доктору записывать?
– В Фаготовой квартире теперь что-то наподобие студии звукозаписи, – пояснил Студент. – Ребята достали микшерный пульт с эквалайзером, педальки с офигенными эффектами, сами сделали ревербератор и записывают теперь разных музыкантов.
– И что они там реверберируют? – подозрительно поинтересовался Журналист, вешая гитару обратно на стену.
Программист рассмеялся.
– Ревербератор, Никитос, – это устройство для создания пространственного эффекта в небольшом помещении. В общем, не переживай, ничего опасного.
– А-а-а… В таком случае, почему бы не записаться? Правда, не уверен, что мой баритон будет лучше звучать на ревербераторе, чем в натуре. Что ты, Псих, ухмыляешься? Мне одна меломанка именно так сказала: твой баритон, в натуре, неповторим. Нет, зря вы смеётесь. Она однажды умудрилась незаметно записать меня на магнитофон. А потом, спустя несколько дней включила запись. И шо вы себе думаете? Я таки себя не узнал. Думал – Карузо.
– Вообще-то Карузо – тенор, – с трудом сдерживая улыбку, уточнил Психолог.
– Так я и говорю – не узнал. Но дама была в восторге.
– Ну-ну. Это у тебя здорово получается – девушкам по ушам ездить.
– Псих, а шо тебя не устраивает? – приподнял бровь Журналист. – А-а-а, всё ясно! Прикинь, Полуэктус, когда-то давным-давно я имел неосторожность поцеловать Марину Сидоренко, глубокоуважаемую супругу нашего не менее уважаемого доцента. Это было сто сорок восемь лет назад, ещё до их свадьбы. Всего один дружеский целомудренный поцелуй! Но наш психический