он искал схожесть по общим признакам, характеризующую почерк в целом. Каждому человеку соответствовал свой темп и движение письма, размер и наклон, разгон и связность букв, а также сила нажима. Он почти заснул над стопками, но его внимание привлекла тетрадь, которую он открыл.
В нём заговорил любопытный исследователь. Несколько раз, сверив почерк в тетради и записке, он предположил максимальную схожесть и отложил тетрадь в отдельную стопку для более детального изучения. Стопка со схожими почерками не росла, но Потапу ещё предстояло проверить пару десятков тетрадей. К тому же взятые образцы почерков у преподавателей также стояли в очереди для экспертизы.
К концу работы у Потапа в стопке с похожим почерком лежало полдюжины тетрадей для детального исследования. Надо было в этой шестёрке выделить частные признаки – индивидуальность почерка.
Предмет по почерковедению он любил. Он с сокурсниками на лабораторных работах писали записки и правой и левой рукой, а затем перемешивали и устанавливали где чьи. Инстинкт охотника помогал со сто процентной уверенностью найти, даже заведомо изменённому письму, хозяина почерка.
Он взял предпоследнюю тетрадь положил под микроскоп и рассмотрел заглавное «Т». Сличая слова с образцом, Потап увидел структурно-геометрическую схожесть и идентичность динамических характеристик. Совпадала извилистость, право наклонность, высота строчных элементов и расстановка букв. Буква «Т» и особенность его написания не оставляли сомнений, что перед Потапом лежала тетрадь с почерком убийцы.
Потап, увлёкшись расследованием, провёл ночь в кабинете. Голод эпизодически напоминал о себе, заставляя его жадно пить воду. Это был не тот голод детства, когда внутри сводило живот, тряслись руки, дрожало тело, а перед глазами, расползаясь, плыла жизнь. Он в большей степени ощущал голод времени, которое таяло с каждым ударом сердца. На кону была жизнь детей, которые могли пострадать из-за его нерасторопности. Преступника надо успеть обезвредить. Помощи ждать не от кого. Шаг за шагом он приближался к завершению некоторого этапа расследования.
У Потапа забарабанило сердце от сходства почерков в тетради и записке.
Безусловно, что исследуемая писулька должна была содержать достаточный объем графических признаков, которые индивидуализировали исполнителя. Но и то, что Потап нарыл, привнесло уверенность, что он на правильном пути.
Потап вынул тетрадь из-под микроскопа, взглянул на её обложку и замер. На ней не значилась фамилия ученика. Он несколько раз пролистал её от начала и до конца, но так и не обнаружил фамилии и нумерации класса.
– Вот незадача! – он с отчаянием взлохматил ладонями волос. – Н-да. Лёгких путей не бывает.
Он повертел тетрадь, всматривался в содержимое страниц, качал головой и рассуждал:
– Иначе жизнь была бы слишком проста и неказиста.
Озадаченный