у меня крайне мало, ты знаешь.
Тимур налил ей виски.
– За нас! – громогласно выпалила Аня.
Тимур молчал. Он прекрасно помнил то недолгое время, когда ее лёгкость его привлекала. Также он прекрасно помнил, как тяжело было выбросить ее из своей монохромной жизни.
– Ты ведь можешь и меня заразить. И неужели ты не хочешь побыть с семьёй?
– Я с ними уже попрощалась. Не хочу, чтобы дочь видела мое мертвое тело. Поэтому мама улетела на звёздочку и будет за ней оттуда присматривать.
– Благородно… но с чего ты решила, что твое мертвое тело хочу видеть я?
Аня рассмеялась так ярко и звонко, что у Тимура защемило в груди. Она была воплощением самой жизни.
– Я скучала по твоим шуткам, – вдруг добавила она серьезно. – Почему ты прогнал меня, Тимур? Я много лет размышляю над этим и не нахожу ответа…
– Зачем ворошить прошлое? Благодаря нашему разрыву ты встретила свою любовь, построила семью.
– Хочешь честно? Я с Митей пыталась забыться… Хотелось тебе доказать, что я годная женщина…
– М… круто забылась! Замуж вышла, Еву родила.
– Да, – рассмеялась девушка тысячей осколков в груди Тимура. – Но меня так и мучает вопрос… До сих пор. Почему ты бросил меня?
– Не знаю. Испугался, наверное. Я одиночка по своей природе.
– Продолжай, – глотнув виски, настаивала Аня.
– Ну мы разные, понимаешь? Ты живёшь на радуге. А я в бункере. Мы бы уничтожили друг друга. И все то светлое, что у нас было…
– И есть? – спросила девушка так резко, что Тимур будто почувствовал острое лезвие возле своего горла. Девушка не унималась:
– Ну раз оно было, и мы «вовремя» расстались… Значит, оно сохранилось? Как консервы?
– Чего?!
– Так вот, я пришла, чтобы открыть банку. Мне важно знать. Ты меня любишь, Тим? Ты только не ври. Скажи как есть.
– Нет, – Тимур ощетинился, готовый давать отпор упертому рыжеволосому консервному ножу.
– Ладно, ты прости за эту прямоту. Мне просто, сам понимаешь, нечего терять. Вот я и… А давай киношку посмотрим. Нашу какую-нибудь! «Звёздные войны» давай! Ты, кстати, сейчас как никогда похож на Дарта Вейдера, просто копия.
Они оба засмеялись. Тимур скорее от того, что неприятная ему тема резко была закрыта. Ведь он не из тех, кто сожалеет о прошлом. Не из тех, кто пересматривает совместные фото каждый день. И уж точно не из тех, кто уже несколько лет любит чужую жену.
Вслед за фильмом Аня попросила включить музыку. Она танцевала, как в последний раз. Грациозно, живо, экспрессивно. Тимур наблюдал со стороны, улыбаясь где-то глубоко под непроницаемой маской. Этот вирус был свирепый, но такой удобный, чтобы прятаться от всего настоящего.
– Ну, а теперь не откажи мне в медленном танце! Уже полночь. Я хочу все успеть!
– Давай без этого, – отвечал Тимур, не очень-то рьяно освобождаясь от ее объятий.
– Даже перед смертной казнью есть последнее желание! – прошептала ему на ухо Аня и дерзко улыбнулась, вспугнув стаю бабочек, давно дремавших внутри мужчины.
С наигранным