к коричневому цвету в одежде мальчик прозвал учителя Короедом. Коренастый, с растопыренными усиками-щеточками, в коричневом фраке, действительно напоминающем панцирь жука, учитель удивительно соответствовал своему прозвищу.
Если похожая на ленивую породистую корову бонна была объектом вполне невинных шуточек Сережи, то ее заносчивый коллега порой попадал по вине ученика в чрезвычайно неприятные ситуации. Однажды за обедом, намереваясь занять место за столом подле хозяев, этот строгий поклонник этикета, гордящийся столичными манерами, бережно раздвинул фалды своего фрака. И тут раздался характерный звук выходящих из человеческого тела газов. Учитель страшно сконфузился, взбитый хохолок на его красивой головке поник. Правда, хозяева постарались сделать вид, что ничего не слышали. Но в конце обеда, когда учитель выходил из-за стола, история повторилась. Несчастный почти выбежал из столовой.
Почти сразу нашелся виновник жестокой шутки. Сережа придумал, собрал и спрятал под столом устройство для имитации неприличных звуков. Родители заставили шалуна извиниться. Во время объяснения учитель был так рассержен, что топал ножкой в лакированном башмачке, а кремовый бант под его подбородком дрожал от возмущения, как мотылек, который вот-вот улетит. Однако гнев наставника нисколько не напугал мальчишку и не отвратил его от новых шалостей. В конце концов у учителя сдали нервы и он отказался от места.
Озорнику все сходило с рук. Не только маман, но и отец никогда всерьез не наказывал сына – даже тайком гордился его штучками. Иногда, впрочем, терпение хозяина дома заканчивалось, и он вызывал проказника к себе в кабинет.
Для Сережи это было самое интересное место в доме. Здесь все было необычно: бамбуковая мебель, восточные ковры на стенах, поверх которых висели кривые ятаганы. Массивный рабочий стол украшали забавные безделушки: китайские болванчики, чернильный прибор в виде огромной пушки, причудливые морские раковины. Ни дня ни прослужив после окончания университета ни по военной, ни по статской части и вообще редко покидая родовое гнездо, романтичный домосед грезил о далеких путешествиях и приключениях. Покупка редких вещей отчасти позволяла Карповичу утолять свою страсть.
Отец обычно встречал сына, сидя в кресле и покуривая турецкий табак из трубки на длинном черешневом чубуке. На нем был пестрый восточный халат, красная феска с голубой кистью. Закинув ногу на ногу, хозяин удивительной комнаты вальяжно покачивал ногой в туфле с загнутым мыском.
– Послушай, Серж, – обращался мужчина к мальчику, как к ровне. – Сегодня ты пересыпал пороху. Маман очень этим огорчена. Как порядочный человек ты должен дать мне слово чести, что это больше не повторится.
Дав отцу слово, мальчик старался не нарушать его, придумывая в следующий раз что-то новое.
Часто получая в подарок дорогие игрушки, юный барин предпочитал им простые игры на свежем воздухе: в лапту или в разбойников, а зимой – в снежную крепость. Вместе с деревенскими мальчишками