обычно собаки реагируют на петарды совершенно по-другому, и они нанесли визит ветеринару. Подозрения Ульфа подтвердились: Мартен не слышал вообще ничего, даже с помощью специального собачьего слухового аппарата, который ветеринар вставил ему в ухо.
– Здесь ничего особенно не поделаешь, – сказал ветеринар. – Вам придется присматривать за ним на дороге. Машин-то он не слышит, понимаете?
Опасность, конечно, была, но Ульф обнаружил, что наиболее серьезные последствия Мартеновой глухоты можно обойти, если помнить, что для собаки обоняние гораздо важнее слуха. Поэтому вместо того, чтобы звать Мартена обедать, он просто открывал банку с собачьим кормом и дул под крышку, чтобы запах побыстрее долетел до чувствительного носа его питомца. А когда наступало время идти гулять, он тряс в воздухе поводком, и Мартен, почувствовав запах кожи, радостно бросался к двери. Работало все это неплохо, но потом замечание того же самого ветеринара навело его на мысль о новом подходе к физическому недостатку Мартена.
– Какая жалость, – обронил ветеринар, – что никто пока не додумался научить собаку читать по губам.
– Никто этого не пробовал? – решил убедиться Ульф.
Ветеринар покачал головой.
– Я, по крайней мере, об этом не слыхал. Но я не понимаю, почему нет. Собаки вполне способны понимать сигналы – взять хотя бы овчарок, – и они прекрасно различают жесты «направо» и «налево». Собаки, знаете ли, совсем не дураки. – Доктор немного помолчал. – Впрочем, нет. Некоторые собаки бывают удивительно глупы, Ульф. Но Мартин уж точно не дурак; гены пуделя этого не допустят. Я за двадцать лет практики не встречал ни одного глупого пуделя. Ни одного. Глупых спаниелей – сколько угодно. Глупых терьеров – бывало, да. Но глупых пуделей – ни одного. Их просто не существует.
Ульф тогда ничего не сказал, но это замечание, отпущенное просто так, мимоходом, заставило его задуматься. Где это сказано, что собаки не могут читать по губам? Они вполне способны понимать речь – в определенных пределах, конечно. Собаки распознают отдельные слова: «гулять», «печенька», «плохой», «сидеть» – и так далее, хотя грамматику воспринимают несколько солиптически. Все глаголы, по собачьему разумению, подчиняются местоимению, а местоимение это обозначает их самих. Так что глагол «сидеть» всегда будет значить «мне сидеть». То же правило распространяется на прилагательные и существительные: «плохой» значит «я плохой», а «печеньки» – «мне печеньки». А если собаки могут понимать слова, пускай и таким несовершенным, до крайности субъективным образом, то, конечно, они способны понимать и соответствующие знаки – жест или движение губ, сопровождающее слово?
Ульф решил проверить эту теорию. Начал он с простой команды, которую способна понять и выполнить практически любая собака, – «сидеть»: он встал перед Мартеном, сказал: «Сидеть», – четко обозначая губами каждый звук, а потом решительно надавил ему на крестец, вынуждая сесть.
Мартен