себе плакат из двух больших кусков оргалита. На нём был изображён нагой человек, срывающий с себя противную зеленовато-серую шкуру, к которой прицепился карлик в военном мундире с плёткой. Из-под шкуры, сдираемой прямо с кандалами, появлялся розовый, симпатичный, свободный человек. На плакате было написано: «Сбрось шкуру раба!». Заголовок плаката гласил: «НАРОДный фронт – за народ, НАРОД – за народный фронт». На плакате были также придуманные мной эмблемы Ленинградского Народного фронта, одобренные Мариной Салье, к которой я приезжал домой с эскизами. Там же были помещены напечатанные на машинке тексты: Манифест учредительного съезда Ленинградского Народного фронта, биографические данные и программы – мои, а также Ершова и Леванова, ещё не прошедших в райсовет после первого тура, с фотографиями, и эколога Д. Седых, баллотирующегося в горсовет по соседнему округу, был призыв голосовать за М. Молоствова и И. Кучеренко на выборах в Верховный Совет РСФСР и телефон информ-центра ЛНФ.
С этим плакатом, повешенным на фотоштатив, я регулярно ходил по микрорайону и разговаривал с жителями. Главным лозунгом нашей программы был «Вся власть Советам, а не партиям!». Имелась в виду единственная тогда партия – КПСС, ведь в то время все решения принимались партийными органами, а не избранными Советами. Этот потрёпанный временем плакат я демонстрировал через четверть века в ротонде Мариинского дворца на выставке, посвящённой юбилею нашей демократической выборной виктории.
Интересно, что тогда, с начала перестройки вплоть до 1991 года, демократы называли себя «левыми», в отличие от «правых» коммунистов-консерваторов, хотя суть реформ – от социализма в сторону капитализма – была совершенно «правая» по общепринятой европейской политической шкале. В головах реформаторов царила явная путаница: их цели были «правыми», а методы – явно «левыми», революционными.
После завершения «правых», чиновничье-олигархических преобразований в России в ельцинско-путинское время многие из тех же людей, которые двигали «правую» революцию, оказавшись в результате не у дел, не утратили своего революционного пыла и, по существу, перешли на левые, даже левацкие позиции. Отсюда их ненависть к таким консервативным институтам, как, например, традиционная семья, классическое и народное искусство, церковь, армия и в целом государство.
А в бурном 1990 году, думаю, избирательные комиссии ещё не научились получать нужный власти результат, так что эти выборы, действительно, были честными – первыми и последними честными выборами в России. Я победил на выборах в горсовет, а вся наша команда стала депутатами райсовета. Так я стал депутатом сразу двух Советов – нежданно-негаданно, отчасти, по вине случая.
Конечно, этого могло и не произойти, и произошло только потому, что мои взгляды к тому времени соответствовали ветру перемен, разгулявшемуся над нашей страной, и стране, видно,