знаешь, дорогуша… – сказал Акиндин, и я заметил, что эта фраза не понравилась Пионову, но он промолчал. – Так ты, говоришь, вышел на стук? – спросил Акиндин у меня и подмигнул Пионову. Я понял, что мое дело дрянь – просто так они меня не отпустят. – Только не говори, что ты ее подцепил в баре.
Третьей была решительного вида кареглазая женщина с короткой стрижкой. Они называли ее Люсей. С обеих сторон рта у нее пролегали глубокие складки, а ногти на руках у нее были обкромсаны, словно топором. К тому же она покрасила их бордовым лаком никак не меньше недели назад.
– Господи! До сих пор не могу привыкнуть к виду крови…
Если бы ты курила поменьше, подумал я, тебе бы цена была побольше. Но от нее разило табаком, как от армейской казармы.
– Мы с тобой очень похожи, дорогуша, – заявил Акиндин, разглядывая ее ноги и зад.
Она сделал шаг в сторону и, брезгливо одернув юбку, заявила:
– Дима, успокойся, я не про тебя…
Глаза у нее при этом стали такими, словно она действительно готова была пустить кровь Акиндину.
– Я и не надеюсь, дорогуша… – многозначительно заметил Акиндин, и взгляд у него сделался масленым, как у барышника, оценивающего товар.
Потом она молча закурила, с любопытством разглядывая меня. В номер вошли эксперты и еще какие-то люди с испитыми лицами. Я устал возиться с наручниками.
– Тебе помочь? – ехидно спросил Пионов и присел рядом. Он возвышался надо мной, как термитник над пигмеем, а его огромный живот елозил по полу. – Ты что поменял привычки?
Он походил на жирного борова. Его длинные сальные волосы были усыпаны перхотью, а воняло от него прогорклым запахом, как от старого козла. И я был почти уверен, что местный климат угробит его еще до того, как он уйдет на пенсию.
– Ничего не менял, – сказал я. – Это не моя работа.
– А чья? – спросил он как будто сонно.
Я слышал о нем множество историй. Два года назад он утопил в Обводном канале какого-то бедолагу, вся вина которого заключалась в том, что он был замешан в махинациях со страховкой: поджигал машины и дома, а их владельцы делились с ним деньгами. В тот день у Быка было плохое настроение, а в бедолаге – не больше сорока пяти килограммов веса вместе с сандалиями. Дело обставили так: «представитель власти не превысил меры необходимой самообороны».
– Послушайте, – сказал я, – вы можете проверить у бармена. Мы сидели в «Юране». Я даже имени ее не знаю. Она напилась. Мне пришлось отвезти ее в гостиницу…
Но они уже пили мое пиво. Расхаживали по вестибюлю и рассуждали:
– Проверь, она была изнасилована?
Или:
– Как он ее ударил?
Или:
– Пятерка против твоей десятки, что она наркоманка.
– Похоже, это сделал этот человек.
И смотрели на меня, как на зверя.
– Рубль за то, что мы найдем нож в мусорном баке или в унитазе. Ха-ха-ха…
– Запиши для истории!
– Не забуду!..
– На твой сраный рубль даже не напьешься…
– Как хочешь…
Портье