больницы. Ветер, замирая перед новым порывом, свистел в дымовых трубах. Где-то в глубине здания громко хлопнула дверь.
Отперев дверь, сестра вошла в просто обставленную палату. У окна стоял железный стол, напротив двери – кресло. Оба предмета мебели были привинчены к полу. Высоко под потолком висела голая лампочка, забранная проволочной сеткой. Толстые стены помещения были обиты мягким войлоком голубоватого оттенка. У дальней от двери стены стояла кровать, на которой виднелись очертания фигуры женщины, по-видимому спавшей.
Размышляя о Джо, сестра немного рассеянно поставила поднос на стол и подошла к кровати.
– Просыпайтесь, – решительно приказала она. – В это время не положено спать. Вставайте же, я принесла ужин.
Пациентка даже не шевельнулась. Сестра нахмурилась – ей вдруг почему-то стало тревожно.
– Вставайте! – вновь скомандовала она и толкнула фигуру, лежавшую под одеялом. Однако рука сестры утонула в чем-то мягком, и она догадалась, что под одеялом никого нет. От волнения у нее мурашки пробежали по телу. Она сдернула покрывало и едва успела разглядеть подушку и свернутое одеяло в том месте, где должна была лежать больная, как стальные пальцы рук, высунувшихся из-под кровати, сомкнулись вокруг ее щиколоток и с силой рванули.
Сестра оцепенела от страха и не успела закричать. Она отчаянно пыталась устоять на ногах, но не смогла и рухнула навзничь, ударившись спиной и головой о пол, застланный ковром. Оглушенная, она мгновение лежала неподвижно, затем осознала, что беспомощна, оставшись наедине с опасной душевнобольной, и изо всех сил пыталась подняться. Тут она разглядела, что над ней, точно тень, навис расплывчатый силуэт, и тихо заскулила от страха. Ноги и руки не слушались ее. Вдруг поднос с посудой, наполненной едой, обрушился ей на голову.
Женщина на втором этаже снова зашлась от хохота. Смех ее напоминал безрадостный вой гиены.
Джо приподнял плечи, будто ожидая, что его ударят по затылку, и почти бегом преодолел темный коридор, затем спустился по лестнице в цокольный этаж. Он обрадовался, когда добрался до спальни, которую делил с Сэмом Гарлендом, шофером доктора Треверса. Не сняв рубашки и брюк, Сэм лежал под одеялом на небольшой койке. Его широкое добродушное лицо было обращено к потолку, глаза закрыты, руки аккуратно сложены на груди.
– Ну и ночь, – сказал он, когда вошел Джо. – Уже давно ничего подобного не было.
– К тому же эта ночь вселяет страх, – подтвердил Джо, подошел к камину и опустился в кресло. – Наверху какая-то баба смеется и истошно орет. Она действует мне на нервы. Я невольно представляю, будто меня заперли с ней в одной палате.
– Я слышал ее. А что, если она вырвется на свободу и явится сюда, пока мы спим? – спросил Гарленд, сдерживая улыбку. – Джо, ты когда-нибудь задумывался о такой возможности? Она может пробраться сюда среди ночи с кухонным ножом в руках и перерезать нам, спящим, глотки. Вот уж тогда она посмеется от всей души, а?
– Заткнись! – ответил Джо и невольно вздрогнул. – Чего ты добиваешься?