покоряет человеческие сердца, тем выше и тяжелее становится этот монолит, тем больше он раздувается и не может остановиться. В этом суть извращённого эго: с каждым жизненным шагом оно будет лишь расти, наполняться массой, и в один прекрасный момент башня на плечах Атланта станет настолько огромной и тяжёлой, что сломает свой выстроенный фундамент. Тогда титан сбросит её со своих плеч и растопчет в порыве бездумной ярости.
Увы, даже наш славный город этот порок не смог обойти стороной. У нас был собственный монолит гордыни, башня силы, что призвана внушать трепет и осознание власти, довлеющей над всеми. Вообще, весь центр города ярко и громко заявлял о своей значимости. Многочисленные небоскрёбы вздымались кучной грибницей, прижимаясь друг к другу тесными рядами, и, казалось, застыли в немом соперничестве за звание самого высокого здания. Широкие дороги, будто паутиной, опутывали всё вокруг, а суетливые и шумные нескончаемые потоки транспорта сновали во все стороны. Люди вечно куда-то спешили и всегда опаздывали. Даже обретая бессмертие, не успевали жить. Постепенно они покидали уютные автомобили, чтобы выплеснуть свою нетерпеливость на улицы. Плавная и равномерно гудящая металлическая река незаметно сменялась другой: оживлённой, подвижной, движущейся по замысловатой траектории и торопящейся по своим делам.
Люди настолько привыкли плыть по этому течению, что умудрялись никого не задевать, искусно огибали друг друга, лавировали между встречными потоками и подчинялись до автоматизма отточенным рефлексам. Всё это похоже на безумно красивый танец: чёткие и плавные движения, невероятная синхронность. Металлическая река делала пару кульбитов и закрученных па, а затем передавала эстафету людям, которые подхватывали ритм и кружили-кружили в круговороте дней. Не зря центр города часто называли его сердцем. С высоты птичьего полёта все эти потоки людских масс напоминали артерии и капилляры, огромную разветвлённую кровеносную систему, по которой струилась жизнь нашего города, питала его сердце, наполняя энергией и смыслом.
Потоки заполняли башни, заставляя их биться, возрождаться новой жизнью. У их подножья суетливо расхаживали кокетливые барышни и с нескрываемым восхищением рассматривали бесконечные ряды дорогих бутиков, застывших во времени манекенов, демонстрирующих очередной виток нездоровой фантазии дизайнеров, а также бессчётное количество центров коррекции образа. В последнее время стало чрезвычайно модно менять себя, подстраиваться под чужие стандарты и идеалы красоты. Люди совсем забыли, каково это – быть самим собой, многие уже даже не помнят, кем они были и как выглядят на самом деле. Нет предела человеческому совершенству, но самое главное – нет предела человеческой глупости.
Но как бы горделиво ни возвышались эти небоскрёбы, им никогда не сравниться с главным зданием в городе. Самый центр венчала гигантская изысканная башня из стекла и бетона, упрямой стрелой уходящая в небо. Все прочие высотки