за голову, произнес:
– Бесовская страсть съедает меня, да радует, что не один я такой.
– Любой русский любит поиграть на деньги, я знаю, – произнес Гофман.
– Что есть, то есть, – сказал Иван, наливая в стакан вино. – Тридцать лет назад Пушкин в штосс пятую главу Евгения Онегина проиграл.
– Ja? – Вновь по-прусски изрек Кристиан.
– Да, потом правда поставил свои револьверы и отыграл главу, но история осталась.
Гофман встал из-за стола и сказал Лапоухову.
– Я, пожалуй, пойду, мне нужно выспаться.
Иван привстал и поклонился новому знакомому, говоря:
– Ну, ступай с богом, может, еще свидимся.
Он опрокинул еще один бокал и рухнул на стул. Кристиан поклонился и вышел из номера.
Придя в свою комнату, Гофман усмехнулся русскому гостеприимству. В Берлине ему говорили, что любой русский захочет затащить его опрокинуть рюмку, другую, но Кристиан был искренне поражен, как Иван два часа непрерывно рассказывал незнакомому человеку истории, угощая хорошим вином. Он лег спать, первый день на чужой земле подходил к концу, а впереди были месяцы.
Глава 2
Александр ждал прусского дипломата для назначенной аудиенции, но ни в двенадцать, ни в час дня никто не явился. Наконец, около трех часов в Зимний дворец вошел запыхавшийся Гофман и просил встречи с императором. Александр возмутился, но дал разрешение на встречу. Войдя, Кристиан по-европейски поклонился Александру, тот не стал показывать своего недовольства, вместо этого он спросил у Кристиана, как сложился его путь, и каково ему в России. Прусак поблагодарил императора, сказав, что добрался он без происшествий, а первое впечатление о России у него сложилось более чем хорошее. Тогда Александр предложил Кристиану перейти к сути аудиенции.
Прусак начал издалека:
– Видите ли, Ваше Величество Александер Николаевич, – начал Гофман. – Мой Король Вильгельм желает вести с вами дружбу и помогать во всем, так же рассчитывая на помощь вашей страны нашему народу.
Александр сделал ехидный взгляд и произнес:
– Неужто беда какая с вашим народом?
– Мой король опасается скорого прекращения мира в старом свете и желает иметь здесь друзей. Россию уважают в Пруссии и боятся в Европе, поэтому наш народ желает дружить, нежели воевать.
Император усмехнулся и ответил:
– О каком прекращении мира ты говоришь? Не на датчан ли намекаешь?
– Датчане, как и французы, вечные наши враги. Я знаю, что в русской истории есть неприятный опыт войн с нашими государствами, но это дела прошлые, мой король желает вашей дружбы и помощи.
– Хитер же твой король, кто же поможет мне на Кавказе врага побить? Неужели ваши солдаты?
– Наши солдаты готовятся стягивать напор датчан.
Александр сделался весьма серьезным:
– А мои – защищать свои границы.
Гофман не делал пауз между фразами, он был весьма уверен, он знал, о чем говорил:
– Ваше Величество, я прошу мира и