Иосиф Михайлович Кулишер

История русской торговли и промышленности


Скачать книгу

только занимала далеко не первое место, но даже именно она служила для них одним из средств скрыть свою удаль. И вот важнейшая причина, почему, с одной стороны, Греция так нелицемерно жаждет мира в сношениях с Русью, с другой, почему наши князья так охотно и так самонадеянно сулят мир Греции, прикрывая его разными формами… В самом деле, основная мысль договоров не имеет ни малейшего соотношения с торговлей: у Олега “греци почаша мира просити”, а не торговли; Игорь точно так же обновляет “ветхий мир”; наконец, и Святослав говорит; “хочю имети любовь с царем”, а не торговлю. О последней не заикнулась ни одна из договаривающихся сторон. Греция ищет мира, Русь хочет Дани»[55].

      Однако то обстоятельство, что в договорах в качестве цели заключения их указан мир, а не торговля, еще ровно ничего не доказывает. Мир являлся необходимым условием торговли, он обозначает нечто более общее, из чего затем вытекала возможность достижения и более специальных целей, в том числе возможности торговать. Грекам нужно было обезопасить себя от нападений Руси, заменить насилия их мирным обменом. Они готовы были давать Руси то же злато, те же паволоки и другие предметы, но без того, чтобы Русь предварительно жгла и грабила страну, мучила и «в море метала» жителей («не погубляй града»), и с тем, чтобы князья с своей стороны давали в обмен за получаемые от греков товары свои – невольников, воск и меха. Ради этого они и заключали договоры. В последних мы находим ряд статей, касающихся именно торговли, так что отрицать эту цель нет основания.

      Больше всего о торговле говорится именно в первом договоре 907 г., где греки ставят следующие условия русским, приезжающим в Царь-град: «Аще придуть Русь бес купли, да не взимают месячины; да запретить князь словом своим приходящим Руси зде, да не творять пакости в селех в стране нашей; приходяще Русь да витают у святого Мамы и послеть царьство наше и да испишють имена их и паки ис Чернигова и ис Переаславля и прочии гради; и да входять в град одними вороты со царевым мужем, без оружья, мужь 50 и да творят куплю, якоже им надобе, не платиче мыта ни в чем же»[56].

      Здесь находим прежде всего общее правило, чтобы Русь, являясь в Византию, «не творила пакости», не занималась вместо торговли грабежом и насилиями. Мало того, в целях предосторожности приезжающим в Царьград купцам предоставляется жить только в предместьях у монастыря св. Мамы, но отнюдь не в городе; они предварительно переписываются греческими властями («да испишють имена их»); они могут входить в город только через одни определенные ворота, партиями не более 50 человек, без оружия и в сопровождении царева мужа, т.е. греческих властей. Все это устанавливается «да не творять пакости в стране нашей». «Греки побаивались Руси, – поясняет В. О. Ключевский, – даже приходившей с законным видом»[57].

      Когда А. Н. Егунов заявляет, что «все эти предосторожности, очевидно, не могли бы иметь места, если бы договор этот был торговый договор»[58], то он этим доказывает лишь незнакомство с характером торговли в ранние