туго.
Слово по слову, за малость
Стали все месить друг друга.
Как известно, есть примета —
В зале не решают споры.
И продолжить битву эту
Все решили на просторе.
За меня взялись серьезно —
Помогать ребятам надо.
Хоть и выгляжу я грозно,
Нет запала и заряда.
Потому, что очень трезвый
Коллективно все решили.
Взялись хваткою железной
И бухло в меня залили.
Все во мне зеленым стало
От чертей, возникших сразу.
Закусить пытаюсь салом,
Но отказывает разум.
«Есть! Готов наш бронепоезд!» —
Охватил восторг компашку.
Китель скинули, по пояс
Разорвав на мне тельняшку,
Потащили за ворота
И за мир, чтоб значит в Мире,
Стали там ловить кого-то
И мочить врагов в сортире…
Проспиртованное тело
Грязное в похмельной муке,
Пьяные друзья не смело
Женушке сгрузили в руки.
С той поры прослыл я другом
И своим рубахой парнем,
Что со всеми пьет по кругу
И кого ничто не парит.
Никому я не признался,
Наступив на эти грабли.
Утром я жене поклялся —
Больше никогда ни капли!
ФОБИЯ
Я объездил весь мир:
Рим, Майами, Памир,
Пересек все моря с океанами.
Девки, пальмы, песок,
Ананасовый сок
Вместе с ромом херачил стаканами.
Жизнь моя удалась,
Покуражился всласть
Я по странам с обрядами странными,
За кораллом нырял,
Сsал в Панамский канал,
Прорубался сквозь джунгли с лианами.
На охоте везло,
И «Гринпису» назло
Львов шугал вместе с гиппопотамами,
Но на плятском Гоа,
Набухавшись «в дрова»,
Изнасилован был обезьянами!
С той поры – я другой.
За порог ни ногой.
Мне животные кажутся странными.
Перья, шерсть или мех —
Опасаюсь их всех,
Но особенно тех, что с бананами!
ВДОХНОВЕНИЕ
Я прочитал у одного поэта
Прекрасные стихи про пейзаж.
Перед глазами, словно из багета,
Картина обнажила антураж.
Душа вскипела чайником забытым,
В чулане отыскался карандаш,
И на клеенке, с краешком залитым,
Решил писать стихи, впадая в раж.
Я описал бы гадскую природу,
Но паутина заплела окно.
Через него в любое время года
Я вижу только серое пятно,
Да дохлых мух засушенные тушки…
Одна бухая плещет в моей кружке
И крыльями взбивает самогон,
Что принимаю на грядущий сон.
Да пусть ее, ведь всяка тварь живая
Хлебнуть желает, охренев от чая,
В который сколько не клади варенья,
Не раскумаришься