неприятности.
– А все же? Если она скажет: «Выбирай – или он, или дом Ланье»?
– Я выберу Тима.
– И уйдешь с ним куда глаза глядят? – весело спросила Симка.
– Да, – твердо ответила я.
– Ну ты даешь! Но вообще-то я не удивлена. Ты такая. Именно такая.
– Какая?
– Упертая и настоящая, – торжественно произнесла Симка.
Я лишь улыбнулась в ответ. С упертостью Эдита Павловна согласилась бы точно. К этому моему качеству она относилась двояко: иногда сильно раздражалась и даже гневалась, иногда оставалась довольной (задерживала взгляд, кивала, подчеркивала, что я Ланье). Наверное, огромное значение имело то, в какую сторону была направлена данная черта характера. «И Клим Шелаев тоже считает меня такой…»
К вечеру погода испортилась, я устроилась с книгой у окна, но не столько читала, сколько смотрела на небо, на лужи, изучала струйки дождевой воды, стекающей по стеклу. За ужином я особо ничего не ела, и к десяти часам голод дал о себе знать. Спустившись на первый этаж, я встретила Нину Филипповну и мгновенно превратилась в Шерлока Холмса.
Так. Моя тетя ушла из дома три часа назад пешком… Идет мелкий дождь, в ее руках нет зонта, синий плащ практически сухой… «Она встречалась с Брилем, – сдержала я счастливую улыбку. – И он подвез ее почти до дома».
– Добрый вечер, Настя, – произнесла Нина Филипповна, остановившись. – Кажется, я забыла снять плащ…
– Добрый вечер, – ответила я, не удивляясь ее растерянности.
– Дождь…
– Да.
Она развернулась и вышла из зала, а я отправилась в кухню, приготовила горячий чай и отрезала кусок мудреного пирога с соленым творогом и шпинатом. Мне было о чем подумать, например, о том, как быстро все меняется и переворачивается с ног на голову. Раньше Нина Филипповна была несчастна и даже не надеялась на любовь Льва Александровича Бриля, а теперь… Всего один танец, несколько минут, и она рядом с близким и дорогим человеком. Возможно, в моей жизни тоже произойдут перемены. Перемены, о которых я пока не подозреваю… «Интересно, куда Шелаев повесил «Коричневый Париж»? Наверное, на самом видном месте… Победа над Ланье». Я попыталась прогнать прочь эти мысли, но они крепко застряли в голове, и стереть их или зачеркнуть оказалось не так уж просто. А все потому, что каждой клеточкой тела я чувствовала – это не конец истории. Должен быть еще последний аккорд, и сделает его именно Клим.
Хорошенько объевшись, дочитав книгу, я после чая отправилась в библиотеку. Спать совершенно не хотелось, дом казался пустынным.
Я никого не ожидала встретить, однако комнату, заставленную шкафами, освещал не только уличный фонарь, но и настольная лампа. Она распространяла по полкам и полу сочный желто-зеленый свет и сразу притягивала внимание к себе.
Закинув ногу на ногу, в кресле сидела Кора. В одной руке она держала тонкую длинную коричневую сигарету, в другой – широкий бокал с коньяком. Бутылка с черно-золотой этикеткой стояла на краю журнального столика.
Волосы тети были собраны в высокий хвост, шею