вздрогнул. Из верхнего ряда бамбуковых жерл ударила тугая струя огня и дыма, оставив на камне широкий след жирной копоти. Если бы сзади стояли люди, их попросту смело бы с башни огненной метлой.
Первая партия «леопардов» рванулась вперед. Резким пассом свободной руки Чжао-цзы подтолкнул стрелы-хоцзян, придавая им энергию, которая поможет лететь против Тропы.
Еще один залп! Вслед за первой вырвалась вторая группа «леопардов». И почти сразу же за ней – третья. И еще, и следующая, и опять…
С ревом, шипением и свистом стаи «леопардов» неслись в черную воронку, из которой все сыпались люди, кони и стрелы.
Вот шальная стрела сбила в прыжке-полете одного из «леопардов». Видимо, попала в оперенный хвостовик и изменила траекторию движения. Поврежденная стрела-хоцзян резко ушла в сторону от воронки, закрутилась зигзагом, взмыла в небо, оставляя за собой густой дымный след. Взорвалась где-то высоко-высоко, запятнав облака огненной сыпью.
Зато остальные девяносто девять «леопардов» устремились туда, куда были посланы. Все девяносто девять сгинули во тьме. Шипение и свист оборвались. Воронкообразный срез отсекал любые звуки.
Больше из бреши в воздухе не вываливался никто. Бешеный натиск хоцзян, несущих в себе огонь и мощный магический заряд, повернул движение чужой Тропы вспять.
Плотный неохотно рассеивающийся дым медленно-медленно относило в сторону.
Чжао-цзы улыбался, прикрыв глаза-щелки. Огненные «леопарды» были сейчас его глазами. Дымные хвосты связывали его с хоцзян.
Чжао-цзы видел, как стрелы ударили в людей и коней, толпившихся в колдовском проходе. Массивные наконечники проламывали доспехи и разрывали плоть, раскалывали щиты, отсекали головы и конечности, сносили с седел всадников и валили с ног обезумевших лошадей. Все происходило в полной тишине. «Леопарды» на Тропе Диюйя охотились беззвучно.
И безжалостно.
Одни стрелы, намертво застревали в месиве из железа и плоти, дергались, словно в агонии, яростно плевались огнем и дымом, и взрывались, будучи не в силах больше лететь дальше. Другие, метались, вращались туго закрученными дымными спиралями, пробивались сквозь завалы людских и конских тел, царапали колышущиеся черные стены и своды. Но, не увязали в них, а лишь ускоряли движение, и стремительно неслись дальше, дальше…
Огненные стрелы оставляли позади себя растерзанные трупы и фонтаны крови, которую жадно впитывала Тропа. Хоцзян заполняли тесный проход густым смрадным дымом и те, кому удавалось увернуться от их наконечников, все равно погибали от удушья. Колдовские искры Тропы, мешаясь с дымом и кровью, светили все ярче и кружились в безумной пляске.
Но пучки дымящихся снарядов быстро редели, сбивались и рассеивались. Одни стрелы вырывались вперед, другие отставали. Огненных «леопардов», пробивавшихся к выходу с Тропы, становилось все меньше, однако они при этом становились все злее.
Что именно выплюнула безмолвная Тропа, Тимофей смог понять не сразу.
Было устрашающее