Лицо повернулось боком, затылком, другим боком. И снова этот дикий звук – еще и еще раз.
Цин отошел к торговому автомату и купил первые попавшиеся очки – с круглыми стеклами и облегающими пластиковыми ободками, сильно закрывающими лицо. Внешний вид очков можно было настроить через миниэхо, но руки дрожали так сильно, что и надеть-то их получилось только с третьего раза.
Некоторые в толпе чуть сбросили скорость, некоторые приостановились, смотрели наверх, на экраны, на загадочное лицо без каких бы то ни было подписей.
– И что это такое? – спросил продавец неподалеку от Цина, выглядывая из-за прилавка.
– Какая-то реклама, – пожал плечами человек с железными руками.
Цин юркнул сквозь столпотворение и влез в узкий, совсем уж грязный и темный переход между ларьками. Он открыл экран миниэха и спешно изучал карту в поисках единственного, что могло ему прийти в голову в этот миг – космопорта.
5
– Как думаете, что же это такое? – спросил Чидам Салук, первый пилот «Танидзам». Он сидел перед мониторами и пальцами отбивал по их поверхностям нервную дробь.
Буквально час назад корабль в очередной раз вышел из бета-пространства, чтобы дать отдохнуть и людям, и материалам, и двигателю, и немного скорректировать новый курс. Сейчас «Танидзам» шел со скоростью почти световой, но, если не считать странного помутнения на мониторах, казалось, что он стоит на месте. Звезды на экранах будто бы дрожали, смазывались, прыгали, как ночные огни, снятые трясущейся в руках камерой. На центральном экране на мостике переливалась яркими цветами космическая клякса – ее неровные границы колыхались, растекались и снова собирались. Отсюда ее можно было бы разглядеть гораздо лучше, чем со станции на Сита b… можно было бы, если бы на корабле был такой же мощный телескоп, а по факту картинка на далекой станции позволяла увидеть много больше.
Световое пятно заметно волновалось и создавалось невольное ощущение, будто оно хочет сложиться в какую-то фигуру, например, в лицо. «И заговорить», – так прокомментировал всеобщее впечатление старший помощник Кихан.
На тесном мостике столпилась чуть ли не вся команда, включая временно (или не очень) безработного экзобиолога Волкова. Он стоял у стены и напряженно вглядывался в изображение далекой космической аномалии.
– Откуда нам знать, что это такое? – сказала стоявшая в дверях Яланиюма, бухгалтер «Тандизам».
Это была та самая женщина, которая спала на скамейке у входа на корабль. Кажется, ее до сих пор немного пошатывало, по крайней мере лицо раскраснелось, а от чего – дело третье. Только теперь Волков обратил внимание на ее удивительные волосы – ярко розовые, как будто совершенно настоящие, они торчали во все стороны целыми спицами, и такие длинные, что девушка походила на какого-то громадного ежа.
– Среди нас умных людей нет, – заключила она.
– Я бы на вашем месте не говорил таких вещей в присутствии меня, – ответил Кихан. – И вообще,