лет тридцати. Двухнедельная небритость еще больше подчеркивала его мрачный нрав, – у меня к Вам два вопроса, господин Громовержцев. Во-первых, не вступает ли Ваше Общество в конфронтацию с церковью, и не боитесь ли Вы гонений на членов Вашего Общества? И второе, какие членские взносы должен платить каждый, вступающий в Общество любителей жизни?
Эрнест нахмурил лоб, несколько мгновений подумал и, многозначительно откашлявшись, произнес:
– Ни о какой конфронтации с церковью не может быть и речи. Конфронтация – это не наш стиль. Конкуренция, которая диктуется рыночными законами – вот тот механизм, который позволит нам цивилизованно сосуществовать. Во главу угла мы ставим правильный выбор приоритетов и мгновенное реагирование на нужды наших горожан. Забота и участие, вера и любовь, открытость и терпение, и все это Общество любителей жизни. А что касается гонений, то я даже в кошмарном сне не могу представить себе гонения на добрые дела. От кого можно ожидать гонений людям, которые, объединившись вокруг благородной цели, несут идею бессмертия и делают добрые дела? Разве у кого-нибудь есть патент на идею бессмертия, и разве нужно особое распоряжение на благородство и милосердие. Но даже если бы такой патент существовал, мы бы сделали все от нас зависящее, чтобы приобрести право на идею бессмертия и разрешение на добрые дела. Ведь бог с нами и мы благодарны ему за это – неистовое знамение и восторженный взгляд победителя.
– Но Вы не ответили на вопрос о величине членских взносов, господин Громовержцев – громкий голос Кирилла Шрубера вывел Эрнеста Наумовича из приятной нирваны.
– Господин Шрубер, опять материальное Вы ставите выше духовного. Хочу Вас разочаровать. Уставом Общества не предусмотрены какие-либо членские взносы, только добровольные пожертвования и активное участие членов Общества в совершении добрых дел. И никакая сила не заставит нас нарушить данные положения общественного Устава.
Божья благодать бесценна, как бесценно все живое на нашей грешной земле – последнее знамение, но уже с движением к выходу.
Вскочившая за ним Эльвира Сергеевна, приветливо улыбнулась и, поблагодарив за деловую активность, пригасила присутствующих к накрытым столам. Второго приглашения не потребовалось, изголодавшиеся журналисты поспешили на фуршет.
– Ну, что ж, одно большое дело сделано. Об Обществе узнает в скором времени вся Россия – удовлетворенно произнес Эрнест.
Восторженный Виктор не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свое восхищение. Наконец, он произнес:
– Эрнест, ты сотворил чудо, я видел глаза женщин, которые, не отрываясь, ловили каждый твой взгляд, каждое твое слово. Ты покорил их своим красноречием. Уж как красноречивы были у нас замполиты, но чтобы так. Эрнест, твои слова окончательно развеяли все мои сомнения.
– Хватит, хватит – остудил пыл Виктора Эрнест, – у нас впереди