ла доверить свое дитятко никаким чужим, плохим теткам, да и дети могли обидеть ее «конфетку». На улицу бабушка выводила свою внученьку тоже крайне редко. Слишком яркое солнце – вредно! Напечет головку, будет солнечный удар! Кожа обгорит, болеть будет! Солнышко скрылось – тоже плохо! Становится прохладно, можно простудиться. Игрушки необходимо часто мыть в мыльной воде и протирать спиртом или водкой для дезинфекции. Книжки читать каждый день для развития, но на расстоянии локтя и с освещением слева, про ее красивые глазки бабушка не забывала. Спать ложиться ровно в девять часов вечера, хочешь ты этого или нет, а вставать в семь утра и начинать день с зарядки и холодного обливания – зарядка энергией джи или джу… Закаливание – лучшее средство от простуд. Бабушка годами приучала внучку к закаливанию, понижая температуру воды на один градус в три месяца. Все подруги Серафимы проходили «фейсконтроль» перед строгим оком ее бабушки. И никто этот контроль так и не прошел.
– У этой девочки родители нехорошие, пьющие, – заявляла Светлана Тихоновна.
– Но она сама-то не пьет! При чем тут ее родители? – возражала Сима.
– Еще бы она пила!! Ты, как я вижу, дерзишь мне? Запомни, я для тебя – все, и ты для меня тоже, и никто чужой нам не нужен! Мы – это мы! У нас больше никого нет! В проблемной семье не может быть хорошего воспитания, и что вырастет из этой девочки! Она может научить тебя нехорошим вещам, а я уже немолодая, могу не уследить!!
– Каким вещам, бабушка? Я уже все понимаю! Меня ничему плохому не научат, да и она хорошая девочка, – внучка отчаянно пыталась отстоять свое право на общение со сверстницами.
– Она научит тебя ругаться, курить и, не дай бог, думать о мальчиках! – отвечала Светлана Тихоновна.
Уже с детства Серафима поняла, что самое страшное и коварное в жизни – это мальчики, которые, о ужас, в будущем превращаются просто в чудовищ, то есть в мужчин! А мужчина уже отождествлялся со всеми пороками. Они курили, пили и от женщин требовали только секса. Они хуже животных, и, разумеется, надо было держаться от них подальше. Эти похотливые самцы ждали Симу на каждом шагу ее жизни.
– А с Катей можно дружить? – спрашивала уже со слезами на глазах Серафима, которой просто не хватало девчачьего, подросткового общения.
– Катя? Кто у нас Катя? Это та в короткой юбке, думающая уже о мальчиках?
– Нет, она…
– А! Я вспомнила! Это та девочка, со слишком громким смехом, которую ругали на родительском собрании за то, что она красит ресницы! Это в таком-то возрасте! Она для чего это делает? Чтобы нравиться мальчикам? Она будет гулящей девкой! Они все так начинают!
– Нет, бабушка! Катя у нас новенькая. Она дочка учительницы по русскому и литературе! Она очень хорошая девочка! – уже рыдала Сима.
Светлана Тихоновна недовольно поджала губы. По всему выходило, что она просто не хотела никуда отпускать свою внучку. Дать бы волю Светлане Тихоновне, и она бы с удовольствием вообще закрыла свою внучку в четырех стенах на ключ. Но тогда бы к ней в дом пришли сотрудники соответствующих органов и поинтересовались бы: почему девочка не ходит в школу? Поэтому в эту «обитель нечестивости и разврата» Светлана Тихоновна была вынуждена отпускать свою «кровиночку». Она каждый день отводила Симу в школу и каждый день встречала ее, невзирая на уже подростковый возраст девочки. Все в классе смеялись над Серафимой, но это ничего не меняло.
– Бабушка, я тебя умоляю! Не подходи к школе, я приду сама! Да и ты отдохнешь! У нас все ходят в школу сами! – просила Серафима.
– Ты как со мной разговариваешь? Я отдала тебе все свои последние годы! Мне совершенно все равно, как к этому относятся все остальные, и отдыхать мне не хочется! Ты – единственное, что осталось от нашей семьи, и я тебя сохраню, нравится тебе это или не нравится! Я тебя сберегу, и ты должна радоваться бабушке, а не стыдиться ее! Или ты хотела пойти гулять с мальчиками после школы, чтобы я не узнала? Чтобы заразиться от них или забеременеть?
– Нет, бабушка… – снова впадала в оцепенение внучка.
– А я вот вижу, что да! Ты хочешь опозорить наш род и загнать в могилу свою старую бабушку!
– Я не хочу, бабушка, – начинала плакать Серафима, но лекции и нотация не прекращались еще часа три.
Когда же Светлана Тихоновна увидела, что ее внучка из девочки превращается в красивейшую девушку, у нее совсем стало плохо с головой. Она буквально «пасла» Симу, не давая ей расслабиться. Она следила за ее прической, одеждой, жестами и поведением. Разумеется, прическа допускалась одна – коса; длинная юбка, потупленные глаза, чтобы не видеть «похотливых взглядов мужчин», должны были уберечь девушку. Естественно, что при такой жизни, чтобы не сойти с ума, Серафима нашла себе единственных друзей – книги. Потому что, когда она их читала, вернее, поглощала от корочки до корочки, то испытывала и радость, и удовольствие – чувства, которых в реальной жизни она не испытывала. Она узнавала о дружбе, любви, о том, что в жизни ей было недоступно, незнакомо. Поэтому читала она с упоением и все свое свободное время, проживая чужие жизни и судьбы. Кроме того, это было единственное занятие, которое ей без ворчания