не менее чем в 300 миллионов человек. Поэтому ЕЭС уже отменяет внутренние границы. Наши товары еще долго будут конкурентоспособны лишь на «внутрисоюзном» рынке, имеющем как раз нужный размер. Уйти с него в независимость – значит обречь себя на застой. И отстать уже навсегда.
Независимость, уход из рублевой зоны – это прежде всего мировые цены. Еще осенью Фокин докладывал: если бы торговля внутри Союза велась по мировым ценам, то Украина закончила бы 1991-й год с дефицитом платежного бюджета 12 млрд долларов (при общем государственном долге СССР – около 90 млрд). Чорновил в ответ заявил, что уголь, сталь и сахар обеспечили бы республике положительное сальдо. Кто-то из советников подсказал «гетьману» самые неудачные товары. Шахты Донбасса уже давно жили в основном дотациями Минуглепрома Союза, так как по сравнению с открытыми карьерами Кузнецка и Экибастуза немыслимо дороги. Сталь наша столь низка качеством, что даже внутри Союза потребить ее могли далеко не все. Сахара же, как и хлеба, Украине самой еле-еле хватает – заявил по ЦТ Кравчук. Кстати, когда шахтеры Кузбасса, не дождавшись нашего сахара, прекратили отправлять нам уголь, оказалось, что за этот уголь они от Китая получат сахара в пять раз больше, чем от Украины.
На мировом рынке сейчас за тонну пшеницы дают одну тонну нефти; на внутрисоюзном давали девять; в России после освобождения цен – около трех. Если Киев не научится заправлять комбайны смальцем, то даже убирать урожай 1992-го года будет просто нечем – а ведь его надо еще вырастить! И сталинский голодомор мы будем вспоминать как рай.
Именно для оплаты иранской – а в дальнейшем, конечно, и иракской – нефти «панству» скоропостижно понадобился Черноморский флот. Но даже если бы его удалось оттягать, это бы мало помогло. Боевые корабли промотали бы за год–два; зато отношения с Западом, не слишком желающим усиления двух наших ближневосточных друзей, испортились бы навсегда.
Конечно, цены в России еще далеки от мировых. Но даже сейчас украинский долг России за пять месяцев перевалил за 100 миллиардов рублей. А выход Украины из рублевой зоны лишь ускорит предъявление этого долга к оплате. И банкротство незалежников станет очевидным.
Впрочем, это было очевидно и до 1-го декабря. Ведь еще в 30-е годы кончилась эпоха, когда независимость помогала благосостоянию. В 60-е – эпоха, когда одно другому не мешало. Сегодня независимость неизбежно отбрасывает экономику назад – и хорошо, если не навсегда.
Итак, экономика наша больна. И любые меры властей лишь усугубляют болезнь. Ибо власти не желают устранить главную причину кризиса – болезненно исковерканную независимость.
Конечно, не все еще потеряно. Все предыдущие приступы полной независимости Украины проходили не более чем за три года. Разобравшись, кому конкретно полезна независимость, народ восставал, выгонял доброжелателей-правителей и вновь воссоединялся с Россией.
Правда, такая хирургия чревата смертью пациента. Но есть надежда и на терапию. Через три года