который перекрывал вход в их откопанную расщелину, в которой они и ютились, вдруг взвился вверх.
В юрту естественного образца заполз Эмиль, в руках у него была тара со свеже кипячённой водой, он дёрнул носом, поморщился, оглядел троих присутствующих и вернул брезент на место.
– Ну вы даёте, надымили, ребят, прям глаза колит, – Эмиль хлебнул из тары, плеснул себе в глаза.
– Это всё Щека. Сам курит, а нам не даёт! – Взвинтился Рыжий.
– Ой, да на, на, не хнычь только, – Щека сунул ему зажённый осколочек в руки, тот схватился как-то неумело, обжёгся, поднёс к губам и закашлялся. Его лицо тоже на мгновение было освещено слабым огнём сигаретки – огненно-рыжие волосы беспорядочно вихрились на голове.
Эмиль вырвал из рук парня бычок и сунул мужику, сидевшему напротив. Тот жадно затянулся.
– Так как тебя зовут, говоришь?
– Пётр.
– Ржаной?
– Алексеевская.
– Ого, группа Лёхи ещё не развалилась?
– Нет.
– Мда уж, живуч этот доходяга Алексеич. Слышал, у вас все эти новички из тринадцатого сектора крещение проходят?
– У нас.
Эмиль жадно хлебнул воды, передал Щеке, тот отхлебнул малость и всучил в руки Пётру. Последний припал к холодному железу, его кадык ходил ходуном несколько секунд, затем он завершил цепочку обмена слюнями, передав тару Рыжему.
У Эмиля побаливала голова. Побаливала она ещё давно, началось это после одного случая.
Пётр снова затянулся папиросой, осколочек погас, потушенный о снежный потолок – в нём он и повис.
– Что-то случилось, Петь? Обидели мы тебя чем-то?
– Нет, – он тяжело вздохнул. – Домой хочу.
Рыжий рассмеялся:
– Много хочешь, братец. Мы все хотим.
– А что, – поинтересовался Эмиль. – У тебя там есть кто?
– Дочка. Живая.
– Да уж, это прискорбно. Как раз хотел уведомить тебя о том, что нам в Город пока рано. А одного мы тебя не отпустим, так что придётся тебе с нами до Тринадцатого сектора дойти, а оттуда уже все вместе в Город двинем.
Пётр беззвучно выругался в рукав, уселся поудобнее, примерился взглядом ко всем членам его нового отряда и заговорил:
– Это Щека, – он тыкнул в него пальцем. – А это Рыжий, а, прости, ты…
– Меня зовут Эмиель, но лучше просто Эмиль. Хорошо, что ты не рвёшься поскорее убраться отсюда. Уверяю, там тебя ждёт только смерть.
– А куда деваться? – Пётр взвинтил брови ко лбу.
– Значит, так, – Эм достал заранее заготовленную карту из плоского кармана. Мучаясь с разворотами пергамента некоторое время, он всё же смог закрепить её в нужном положении на полу. Не без помощи рук Рыжего и Щеки. Руки последнего имели странный индигово-стальной оттенок.
– Вот тут, – глава отряда тыкнул пальцем в карту. – Мы встретились. И вот сюда, – он прочертил указательным пальцем небольшую