в темноту. Кроме силуэтов машин и безжизненного леса ничего не видел. Моё сознание через секунды начало проваливаться в сон, но мысли ещё вертелись в голове. Иногда мой взгляд отвлекали быстро катившиеся по стеклу капли дождя, но они уже не могли вывести мой разум из состояния, погружающего в сон. Веки казались такими тяжёлыми, что приходилось предпринимать усилие, чтобы они не упали чёрным занавесом на глаза. Я как мог пытался бороться со сном. Но физиология или просто человеческая усталость, постепенно вкрадываясь в сознание, брала верх над уплывающей бдительностью.
Глава 3
Проснувшись от шума проливного дождя, я открыл глаза и немного потянулся. Поясница ответила острой болью.
– Так странно, – подумалось мне. – Ведь она никогда не беспокоила.
Какое-то чувство пустоты накатило волной, как будто рядом с берегом проехал скоростной катер. И как выяснилось, неспроста, так как Александра рядом не было, а на его месте лежала записка: «Не стали тебя будить, пошли осмотреться. Когда нам вручат меню, то мы тебя разбудим…». Что означало это троеточие?
Я обернулся посмотреть на Кристину, но и её в машине не было, как не было и собаки.
– Какого хрена? – выругался я, находясь в лёгком недоумении от происходящего.
Шёл сильный ливень и видимость из-за стёкол автомобиля была не более десяти метров. Я отчётливо видел два окна кафе, к которому совсем недавно подъехал. Они располагались по одному с каждой стороны от входной двери. На втором этаже свет был в двух из трёх окон.
– Кто-то там готовится ко сну, а я тут враскорячку, – с лёгкой завистью пронеслось в голове. – А не остаться ли нам переночевать? В такой проливной дождь совсем небезопасно ездить по неосвещённым трассам. Но сам себя быстро опроверг: оставалось ехать около шести часов, а следующим управлять машиной должен был Саша. В дальнейшем я больше не возвращался к мысли о ночлеге.
Я обратил внимание, что в левом окне зашевелились шторы, и на первый план вышли мальчик и девочка возраста пятиклассников, практически одного роста. Они были оба огненно-рыжие, стояли рядом, прижавшись плечами друг к другу, словно сиамские близнецы, и смотрели в мою сторону. Чтобы разглядеть их получше, я включил дворники.
Штора вновь зашевелилась, и к ним сзади подошла женщина, на вид лет сорока пяти, но уже с обильными морщинами по всему лицу. Они были похожи на людей, готовившихся к семейному фото. Явно кого-то не хватало, и я подумал, что дополнил бы картину появившийся из-за той же шторы мужчина, на лет десять старше женщины. Но он так и не появился.
Это было не столь значительно, сколь то, что они стояли и молча смотрели то ли на меня, то ли сквозь меня. Эту застывшую картину разбавляли всё те же беспрерывно работающие дворники.
От непонимания неожиданной ситуации я приветственно помахал им правой рукой, как любил делать Брежнев во время своих выступлений перед народом, и неестественно улыбнулся. Но в ответ