Полтавой с молчаливого согласия местного немецкого гарнизонного руководства. По другим, что просто находился в обозе, отбитом советскими частями. Судьба Бориса Гмыри могла сложиться трагически, но спасло имя. Творчество Гмыри знали и любили Хрущев и Сталин. Первый выпросил разрешения у второго, и Гмырю определили опять в Киевский оперный театр. За границу с тех пор его выпускали не дальше соцлагеря[20]. Немало было обвинений и со стороны коллег по работе – постоянные доносы, заявления о «нежелании петь с изменником» и т. д. Никита Сергеевич писал об этом: «Я знал, откуда это исходит; тут был и патриотизм, но была и конкуренция? Копаться сейчас в этом, отыскивая виновных и наказывая всех тех, кто оставался при немцах, надо с умом».
На оперной сцене Борис Романович исполнил все главные басовые партии – Мефистофеля, Сусанина, Годунова, Мельника из «Русалки» Даргомыжского. Прекрасно исполнял он роль Тараса Бульбы. Был и ряд партий в современных операх – Кривонос в «Богдане Хмельницком» Данькевича, Валько в «Молодой гвардии» Мейтуса. Любимым своим композитором Борис Гмыря называл Мусоргского, а последнюю оперную партию – Сальери – исполнил в концертной постановке оперы Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери» в 1962 году. Кстати, в этой постановке Гмыря выступил и в качестве режиссера.
К этому моменту певец уже оставил оперный театр. Отношения там оставались крайне напряженными. Последней каплей стала история с оперой «Князь Игорь». Однажды Гмыря пришел домой и сказал жене: «Знаешь, наконец мне удался Галицкий. Я нашел правильную трактовку». Но на следующий день в Опере уже висел выговор певцу за произвол на сцене. Его обвинили в том, что такая трактовка образа способствует растлению молодежи. (Это-то партия Галицкого в «Князе Игоре» в исполнении лучшего украинского классического баса Гмыри на сцене Киевского оперного театра «способствует»! Сейчас это кажется даже смешным.) Борис Романович пришел домой, написал заявление об уходе и отнес его в театр, а накануне сказал: «То, что мне ставят в заслугу все дирижеры мира, – мою музыкальность, здесь мне вменили в вину. Я не могу оставаться в театре!» Произошло это в 1953 году. За два года до этого, во время декады украинского искусства в Москве, Гмыре присвоили звание народного артиста СССР. (Рассказывают, что Сталин лично на поданном ему на подпись указе зачеркнул «УССР», написав «СССР». Еще пишут, что на даче у «вождя народов» хранились пластинки с записями Гмыри, многие из которых были помечены жирными плюсами.) В 1952 году Борис Романович был отмечен Государственной премией.
Оставив театральную сцену, Гмыря продолжил гастроли и выступления в качестве камерного певца. Камерные записи составляют значительную часть всего наследия Бориса Романовича. Особенно же стоит отметить исполнение многочисленных украинских песен, среди которых и богатая «Шевченкиана». В концертном репертуаре певца было много романсов украинских композиторов – Лысенко,