собачий визг. Я заметила, что у Мари дрожали руки, когда она отпирала дверь.
– Лулу! – позвала она нежно. Визг прекратился, но в комнате никого не было видно, только несколько довольно больших лужиц блестели на полу в свете огней Эйфелевой башни. Мы нерешительно остановились возле входной двери.
– Простите собаку. Она, как видите, меня не дождалась. – Мари сбросила туфли, прошла на носочках, огибая лужи, и нагнулась под диван.
– Лулу, иди сюда!
Ответом было молчание. Тогда Мари встала на колени перед диваном.
– Лулу, выходи! – Мари будто просила прощения. – Ну, я ведь знаю, что ты там! – Комок черно-белых спутанных волос на миг показался из-под дивана. Показался и спрятался. Послышалось глухое рычание.
– Ну, вылезай! – Мари схватила собачку за передние лапы и потащила. Лулу неохотно выкатилась, как на лыжах, и ее глаза недобро блеснули сквозь челку на нас и опять спрятались за волосами. Мы с Леной так и стояли, не входя в комнату. Я почувствовала себя виноватой.
– Знаете, Мари, мы все-таки пойдем. Погуляем внизу, пока не приедет Валерий.
– Проходите, я сейчас все вытру. – В руках Мари уже были ведро и тряпка. Лулу опять где-то скрылась. – А как же коньяк? Вы ведь хотели выпить? – Мари неуверенно посмотрела на меня.
– Обойдусь.
Лулу бочком выскользнула из угла и шмыгнула в кухню. Через секунду оттуда донеслись негромкие звуки – будто кто-то тихонько босиком шлепал по полу. Это Лулу стала жадно пить воду из миски. Мари пошла, взглянула на нее и вернулась.
– Нет, сидите. Лену я все равно не отпущу, пока за ней не придут. Мне кажется, выпить теперь не помешает нам всем. – Она снова скрылась в кухне, я видела – она насыпала Лулу сухой корм, погладила ее и тут же снова возникла в дверях с коньяком и стаканами. Тут наконец пришел черед и Лениных конфет. Всяческие «Мишки» были высыпаны из кулька в стеклянную салатницу и поставлены перед нами. Мы с Леной сидели, будто овечки. Маша подсела к нам.
– Ну же, Лулу! Я не сержусь на лужи! Иди ко мне! – крикнула она в сторону кухни. Лулу вышла, облизываясь, и, теперь уже не торопясь, вскарабкалась к ней на колени.
– Слава богу, все в сборе. – Мари чмокнула Лулу в кудлатую макушку, пересадила ее в угол дивана и разлила коньяк.
– Ну, девочки, хряпнем! – И с этими словами она превратилась в не очень уже молодую, довольно обыкновенную москвичку. Каждый день такие встречаются и в метро, и в магазинах, и прут тяжелые сумки в свои семейства, и входят в горящие избы, и останавливают на скаку всяких животных.
Я как-то расслабилась и разом опрокинула в себя все, что было налито в рюмку. И, на удивление, даже не закашлялась. Глядя на меня, Лена поморщилась, наверное, подумала, что я еще и пьянчужка. На самом деле я почти не пила. Только кофе.
Мари, кстати, как и я, хорошо хлебнула. Лена в ожидании свидания только чуть-чуть пригубила напиток (а коньяк был хорош, если, конечно, я что-то понимаю в коньяке). И мы опять замолчали на небольшом диванчике Мари. Никто из нас не знал, что сказать. Только Лулу почесывалась в своем углу так, что меня просто подмывало спросить,