было тогда лет десять, – сказал он. – Это чувство стыда. В жизни я совершил много поступков, за которые мне стыдно, но этот, вроде бы не такой страшный, преследует меня до сих пор.
– А я однажды стерла файлы всей учебной группы, потому что сама не успела подготовиться. В результате задание отменили совсем, и наша группа не смогла набрать нужное количество баллов для перехода на новый уровень. А еще…
– Пока не нужно все рассказывать, – перебил ее Андрей, – теперь ты будешь испытывать угрызения совести за многие плохие поступки. Я тебя хочу научить еще кое-чему.
Андрей надел ободок сканера. Арина заняла свое место и тоже одела ободок.
Это было также одно из детских воспоминаний Андрея. Он заново пережил свою первую любовь. Это произошло еще в детском саду. Андрей уже давно решил, что пойдет именно таким путем – от самых наивных и чистых детских чувств до взрослой чувственной любви.
Это воспоминание оказалось очень приятным. Оператор сканера так и не смог понять, почему на лицах его подопечных блуждает счастливая улыбка.
Исследовательский отсек они покидали с абсолютно разным настроением. Детские воспоминания тронули в Андрее давно забытые душевные струны. На него нахлынула тоска. Тоска по Сашке, по маме с папой, по родной планете, по осенним листьям и грязи на дороге. Он хотел домой. Кому нужен этот космос, если рядом нет тех, кого он любит и ради кого живет. Он даже не заметил, как проводил Арину, и дошел до своей каюты. С большим опозданием вспомнил, что они даже не пошли ужинать.
Видимо, Арина поняла его состояние и решила дать ему возможность побыть одному. Он был ей очень благодарен за это. Андрей подошел к терминалу сервиса своего жилища и активировал меню видовых проекций. С удивлением заметил раздел двадцать первого века. Раньше его не было. Наугад выбрал один из вариантов. Через секунду он оказался в своей детской комнате. Да, это была его комната: все те же старые салатные обои, его старый самодельный стол, окно с видом на соседнюю девятиэтажку. Не было только личных вещей – игрушек и одежды, которая обычно была разбросана по комнате. Андрей прочитал пояснение в меню: «Интерьер двадцать первого века, воссоздан из воспоминаний Дорогина А.С.» Он нажал клавишу отмены. Иллюзия исчезла.
«Вот так, Андрей Сергеевич, теперь каждый желающий сможет пользоваться тем, что тебе дорого, – подумал Андрей, – ты теперь человек общественный. Что ж, пользуйтесь, потомки, надеюсь, вам это пойдет на пользу».
Он походил из угла в угол, потрогал толстый шершавый лист бегонии, улегся на кровать и воткнул в волосы заколку нейровизора. Корабельное нейровидение предложило научно-видовую программу о подводном мире Каймановых островов. Андрей не стал искать другое и «погрузился в морскую пучину».
Арина, напротив, была в хорошем расположении духа. Наконец она нашла объяснение странной привязанности к Андрею. Она чувствовала постоянную потребность в общении с ним, часто думала о нем. Теперь она знала точно – это влюбленность. Андрей