бровей.
– Хорошо, пройдем в мою комнату, – согласился он не очень охотно – видать, все же не нравился я ему чем-то – и поднялся.
– Кабинетом бы уж назвал, чего скромничать? – хмыкнул я и направился следом за Андреем, шагнувшим в комнатку, расположенную рядом с ресепшн.
«Кабинет» охранника представлял собой помещение метра полтора на три. С одной стороны стоял диванчик, на стене висел щит пожарной сигнализации, шкафчик с ключами, рядом – еще какие-то устройства и счетчики. У стены справа располагался стол с одним стулом, сервант и шкафчик для одежды. В комнате стоял затхлый воздух, пахло подкисшей едой, табаком, грязными носками и еще чем-то.
– Ты бы, шериф, кабинет свой иногда проветривал, – посоветовал я, выискивая местечко почище, куда бы присесть. Выбрал затертый засаленный диван и пристроился на нем, на самом краешке.
– Я привык уже, – спокойно ответил Андрей и сел напротив меня на единственный в комнатке стул.
– Перейдем сразу к делу, – заявил я, решив с ходу взять быка за рога. – Вчера вечером окно в комнате заведующей детским садом ты закрывал?
– Ну, я, – несколько озадаченно проговорил охранник. – А что?
Я пропустил вопрос Андрея мимо ушей.
– Как это было? – в свою очередь, спросил я.
– Ну, очень просто, – как человек, не понимающий, что он такого противоправного совершил, медленно и недоуменно произнес шериф. – Я ежедневно вечером делаю обход здания, проверяю с наружной стороны окна, смотрю, не включен ли где свет. А вчера вечером мне показалось, что окно в кабинете Натальи Александровны неплотно прикрыто. Я толкнул его, и оно открылось. Мне пришлось взять ключ от кабинета и пойти закрыть окно.
– И часто окна бывают открытыми? – поинтересовался я.
Охранник пожал плечами.
– Не часто, но бывают. Особенно в летнее время. Оставляют иной раз после проветривания помещений окна и фрамуги открытыми.
Я человек дотошный, как пристану, не отцеплюсь, пока всей подноготной не узнаю.
– А вчера ты в котором часу окно закрыл?
Андрюха, видать, по ночам службу исправно несет – не спит всю ночь, ибо днем зевает все время, в сон его клонит. Вот и сейчас он, в который уже раз, подавил зевок и признался:
– Сразу после того, как вы, поговорив с заведующей, ушли, и она удалилась вслед за вами.
– А открывал его кто, случайно не знаешь? – спросил я, глядя в упор на охранника.
Тот пожал плечами.
– Понятия не имею. Но наверняка Наталья Александровна, кроме нее некому. Тепло эти дни было, вот она и открыла окно, чтобы проветрить.
Я продолжал сверлить охранника взглядом.
– А может быть, ты открыл окно днем, скажем, часиков эдак в десять? Вспомни!
Охранник отрицательно покачал головой.
– Не-ет, я в кабинет заведующей не заходил. У меня и ключа-то от двери не было.
Я покривил в усмешке губы и со скепсисом произнес:
– Я не про внутреннюю дверь, а про окно, которое ты открыл снаружи. Ты знал, что маленькое окошко можно открыть