к ней в доверие. Или ты уже забыл? А это, скажу я тебе, ох как непросто, даже если ты станешь давить всей командой. По идее, она должна хотеть поделиться тем, что видела. Должна верить, что мы не дадим ее в обиду. Неужели ты и впрямь считаешь, будто она доверяет тебе и не боится, что, когда расскажет все, что ей известно, ты не выставишь ее за порог управления за ненадобностью? Чем, по-твоему, заканчиваются подобные истории для таких еще, в сущности, детей, как она?
– Ты же не хотела браться за этот случай именно потому, что она еще ребенок, – хмуро напомнил Сэйбин. – С чего вдруг сейчас взялась ее защищать?
– Но ты хотел, чтобы я взялась, потому что у меня есть опыт, подход к людям, – в свою очередь напомнила Кейт. – В таком случае доверься мне и не вмешивайся. Я прекрасно знаю, как следует допрашивать свидетелей.
Сэйбин никак не отреагировал и повернулся к Ковачу.
– Ты говорил, что девицу поймали при попытке к бегству.
– Не совсем так.
– Когда туда прибыли наши, она выбегала из парка, – раздраженно напомнил Сэйбин. – И бежала прочь от горящего тела, что делает ее не свидетельницей, а подозреваемой. Тряхани ее как следует. Припугни. Пригрози. Можешь поступить, как тебе угодно. Глядишь, она и расколется. А сейчас у меня через пару минут встреча с шефом и мэром. Пресс-конференция назначена на пять. К этому времени нужен фоторобот убийцы.
С этими словами Сэйбин поправил пиджак, размял на манер боксера, выдержавшего пять раундов, плечи и вышел. Конлан посмотрела на Сэма. Тот состроил кислую мину.
– Видела, с каким дерьмом приходится иметь дело?
– Тебе? – переспросила Кейт. – Да он мог выгнать меня взашей в любую минуту. Но мне наплевать, что у него назначена встреча с Дженет Рено. Власть не дает права запугивать свидетелей ни ему самому, ни кому-то от его имени. Потому что стоит силой наехать на девушку, как можешь поставить крест на себе как профессионале.
Ковач состроил гримасу.
– Господи, Кейт, сторожевой пес говорит, дави на нее как можешь. И что теперь мне прикажете делать? Показать ему нос? Да он так ухватит меня за яйца, что те треснут, как орехи на Рождество.
– Я воспользуюсь ими вместо теннисных мячиков.
– Ты уж извини меня. Но Сэйбин главнее, и ему ничего не стоит кастрировать меня и мою пенсию. Ладно, давай глянем на это дело с хорошей стороны. Для бродяжки тюрьма что-то вроде шикарного отеля.
Адвокат повернулась за поддержкой к боссу. Роб с пришибленным видом переминался с ноги на ногу.
– Пойми, Кейт, на нас давят обстоятельства.
– Понимаю. А еще я знаю, что если на глазах у нашей бродяжки маньяк поджигал бы тело обычной проститутки, то никакой пресс-конференции не было бы. И Тед Сэйбин даже не удосужился бы узнать имя жертвы. Но это не меняет того, чему она стала свидетелем, Роб. Это не меняет того, кто она такая и как с ней следует обращаться. Она ждет, что на нее начнут наезжать. И заранее заняла оборонительную позицию.
На лице Ковача застыла гримаса – кислая и недовольная одновременно.
– Мне