Виктор Точинов

Темные игры (сборник)


Скачать книгу

иссох… как былинка, от ветра клонится…

      Райзер, с трудом втискивающийся в пятьдесят четвертый размер, смущенно попытался втянуть живот. Дима, перейдя на «вы», начал откровенно хамить:

      – Да какие наши годы, мы еще с Левой показакуем… А вот вам, Людмила Федоровна, пора бы наконец о семейной жизни задуматься…

      Похоже, проняло. О скрипуче-ледяной голос Синявской можно было уколоться и обрезаться:

      – Я вообще-то замужем, Димочка…

      – Да-а-а?.. – недоверчиво протянул Дима, сжигая все корабли и переходя все Рубиконы. – Еще замужем? А глаза какие-то неудовлетворенные… Костика, наверное, плохо кормите – не справляется мальчик?

      Удар ниже пояса. У Костика, не то четвертого, не то пятого мужа Синявской (лет на семь ее младше), сейчас действительно голодные времена. Гонконгские «мыльницы», понакупленные весьма далекими когда-то от фотодела гражданами, подорвали доходы вольного фотографа. Люськина писанина кормила обоих.

      Синявская яростно фыркнула и вышла, не прощаясь.

      – Зря ты так, – сказал миролюбивый Левушка. – Нагадить она может ох как не слабо…

      – Да и черт с ней! И на листке этом свет клином не сошелся, давно тут все опостылело… – зло парировал Дима, и, немного успокоившись, добавил:

      – Ну все, пора разливать. Придерживай формы…

      Большой кошмар вступил в новую фазу.

30 марта, 19.02, лаборатория НПО «Гранат»

      Коридоры были пустынны, даже самые записные субботние трудоголики к семи часам вечера давно разбежались. Одинцов, Димин приятель и тезка, сразу провел их в лабораторию, и тут же куда-то поспешил – не иначе как за стаканами и закуской, очертания литровки сквозь полиэтиленовый пакет он углядел мгновенно.

      – Ну, старик, давай в темпе, – Залуцкий возился с камерой, – распаковывай свои аксессуары. Побыстрее надо уложиться, Гера вон домой торопится… У него жена там молодая одна скучает. Ну а мы посидим потом по-холостяцки, вспомним дни былые…

      Гера, на редкость молчаливый паренек, настраивал осветитель. Дима, проникнувшись сочувствием к нему и к молодой жене, быстро распаковался.

      – Ну как? Красотища?!

      – М-да… – неопределенно протянул Залуцкий и почесал в затылке.

      – Погоди, Серега, посмотришь в движении – как живая будет… Куда бы ее плюхнуть-то…

      – А вон тара подходящая… – Залуцкий подставил найденную на соседнем лабораторном столе посудину.

      – Это называется чашка Петри, – поделился научными познаниями Дима, хотя использовал сии чашки лишь в качестве пепельниц на пьянках с Одинцовым. – Да грязная она какая-то…

      – Вываливай, старик, вываливай, время дорого…

      Дима вывалил. Продукт их с Левушкой творчества (самый маленький, залитый в качестве формы в небольшую миску) теперь слизисто поблескивал боками в чашке Петри. Получилось на самом деле удачно – темная тряпка, скомканная и залитая желе, неопределенно и размыто просвечивала сквозь студенистую массу, а когда Дима